– А нет ли у вас Старшего Советника по почтовым делам? – спросила она робко.
– Конечно, О Самая Догадливая. Вон он стоит.
Тетушка посмотрела в указанном направлении и увидела высокого мускулистого мужчину, чьи обнаженные плечи прикрывал черный плащ.
«Видно, и здесь почтальоны ходят в пелеринках», – подумала она и почувствовала на сердце приятную теплоту.
– Его зовут Рики-Тики, – сказал Куо-Куо и прибавил с гордостью: – Это очень хороший советник. Он вчера доставил одно срочное письмо за полчаса, адресат живет на другой стороне острова. Обратите внимание на его икры.
Тетушка с удовлетворением выслушала сообщение о талантах своего министра почт. Ей вспомнилось, как однажды она послала двоюродной сестре письмо, которое шло из Глубочеп в Бржевнов ровно пять дней. Приятно, что такие вещи не будут иметь места в ее королевстве!
Да, все шло как по-писаному. В отряде, который ее сопровождал, нашлись еще три министра, и тетушка с удовольствием отметила, что вид у министров вполне деловой, хотя, понятно, они не лишены недостатков.
Так, например, когда тетушка спросила у министра народного просвещения Пе-Ро: Ongtong moala yangasa vatu aiva? (что означает в переводе: по каким учебникам учатся у вас в начальной школе?), – Пе-Ро ответил: Tonga funafidi nauma bumbalau (каждый год по разным), – и она тут же обратила внимание, что Пе-Ро употребил после предлога «по» неправильный падеж, а именно именительный, тогда как в литературном бамхийском языке этот предлог согласуется со звательным падежом. Номинативная форма встречается только в диалекте жителей архипелага Феникс и в виде исключения на острове Арараи из группы островов Гилберта. Когда она указала на этот ляпсус министру, произошла коротенькая, но очень занимательная дискуссия, в ходе которой выяснилось, что министр Пе-Ро имел бабушку, действительно жившую на острове Арараи. Приехав погостить на остров Бамхо, она передала своему внуку некоторые тамошние особенности речи. В заключение министр народного образования признал свою ошибку и обещал никогда больше ее не допускать.
Они дружно и весело беседовали, тетушка и не заметила даже, что морской берег давно скрылся из глаз, тропинка пролегала теперь сквозь густые зеленые заросли и постепенно поднималась вверх. Слабый, но необыкновенно приятный запах коснулся ноздрей тетушки, возвратив ее к действительности и напомнив, что в последний раз она ела в девять часов утра.
– Чем-то пахнет, – сказала тетушка многозначительно и остановилась.
– Лепешками, О Самая Благородная! – ответил услужливо Па-Пу, Старший Советник по кулинарным вопросам. – Они замешаны из муки аренговой пальмы на кокосовом молоке и ананасном соке, с добавлением корней папоротника. Лепешки пекут на раскаленных камнях, затем их поливают, пока они еще не остыли, собачьим салом, а в холодном виде украшают сверху хрустящими поджаренными язычками колибри.
Заметив, что тетушку это сообщение оставило равнодушной, он добавил поспешно:
– Понятно, это только гарнир. Что касается мяса, то мы ждем, какой кусок Самая Добрая выберет себе.
– Я люблю пожирней, – сказала тетушка. Задумалась и добавила: – И чтобы корочка была поджаристая.
– Надеюсь, Мать Черных Сынов Моря останется довольна! – проговорил Па-Пу. – Позволю себе обратить ее внимание на лакомый кусочек, из которого после должной обработки получится настоящий деликатес. Он привязан, помнится, к восьмому столбу слева.
– К какому столбу?!
– Да вон к тому… Вот мы и пришли.
Лес внезапно кончился, и перед тетушкой открылась широкая вырубка с рядом хижин, расположенных полукругом. На середине этой утоптанной, без единой травинки площадки торчало восемнадцать колов. К восьмому слева была привязана веревками миссис Уоррен! Тетушка в первую минуту обомлела от испуга.
– Что… это? – спросила она, когда наконец пришла в себя.
– Нынче вечером мы справляем национальный праздник, – объяснил ей положение вещей Куо-Куо. – Место для пиршества уже подготовлено. Ждем только, чтобы ты, О Самая Прозорливая, приказала, какое кушанье приготовить на праздничный пир.
– Вы хотите их съесть? – пришла в ужас тетушка. А потом рассердилась. – Сейчас же отвяжите! – потребовала она. – Разве так можно? Где это слыхано…
Куо-Куо низко поклонился и, хотя лицо его омрачилось, тут же велел освободить пленников. Едва это было сделано, как все они набросились на тетушку.
– В чем дело, мисс Паржизек?! – визжала миссис Уоррен. – Я немедленно сообщу своему мужу, какой прием мне оказали здесь. Мой муж – сенатор, и республиканская партия так этого не оставит…
– Безобразие! – загомонили хором жрицы, угрожающе наступая на тетушку.
Шум усиливался.
Лорд Бронгхэм, адмиральское одеяние которого сильно пострадало во время урагана и состояло теперь из одной штанины, кортика и остатков мундира, пробился вперед и произнес голосом, дрожащим от гнева и возмущения:
– Правительство его величества сделает из всего случившегося надлежащие выводы, сударыня. Я британский гражданин!
– А я американский журналист, мисс! – заревел Перси. – И если вы не знаете, что это значит…
– Я сообщу об этом святому отцу! – угрожал дон Хосе. – Моя родословная восходит к самой Изабелле Кастильской. В моих жилах течет королевская кровь…
– Как представитель высшей расы, – раздался вдруг ледяной голос профессора Швабе, – заявляю: нанесенное мне оскорбление может быть смыто только кровью!
Тетушка Каролина совсем растерялась.
– Ради Христа, не кричите так, люди добрые! Ведь ничего еще не произошло. Все в порядке…
– В порядке? – истерически выкрикнула миссис Уоррен. – Вон тот грязный негр прикоснулся ко мне! Прикоснулся, мисс Паржизек! Я хочу знать его имя, слышите?
– Да ведь это Пе-Ро, – пролепетала тетушка. – Здешний министр народного просвещения…
– Министр народного просвещения?! Министр народного просвещения здесь я!
Миссис Компсон пробила брешь в заслоне из жриц и встала перед тетушкой в угрожающей позе; даже Джо Луис, и тот понял бы: всякий, кто считает женщин слабыми существами, нуждающимися в защите мужчин, глубоко заблуждается.
– Может быть, вы скажете, мисс Паржизек, что у вас тут еще есть министры?..
– Признаться, есть, – ответила тетушка смущенно. – Эти люди сами их выбрали, и надо сказать, они хорошо справляются со своим делом. Да… – тетушка замахала руками, пытаясь заглушить шум, поднявшийся после ее слов. – Да разве это не их право? Они же на своей земле! А мы все станем им помогать, работать вместе с ними…
Новая волна диких воплей не дала тетушке договорить. Тетушка Каролина невольно отступила на шаг.
– Прикажешь? – спросил Куо-Куо тихо и с вожделением посмотрел на острие своего копья.
– Не надо, Куо-Куо, не надо. Это…
Она хотела сказать: это мои друзья, – но почему-то запнулась. Смятение наполнило ее сердце, она покраснела и договорила:
– Это все же люди, Куо…
Приближалась полночь, когда тетушка Каролина наконец надела чепец и улеглась на постель в своей королевской хижине.
Она чувствовала себя утомленной, за этот вечер ей немало пришлось перенести. Спасти жриц и остальных уцелевших пассажиров от мученической смерти и вычеркнуть их из меню, по правде сказать, было нетрудно – бамхийский народ относился с глубоким почтением ко всем желаниям своей королевы. Сложнее оказалось рассеять горькое ощущение пустоты, возникшее в желудках бзмхийцев, когда исчезла надежда на обед. Ощущения этого рода опасны. Из пищеварительных органов они постепенно поднимаются в мозг, сердце, и мало-помалу недуг физический превращается в тяжелое общественное бедствие.
Но тетушка нашла способ борьбы с ним. Она сунула руку за корсаж, вытащила оттуда клочок пожелтевшей бумаги, сложенной вчетверо, и в напряженной тишине прочитала своим подданным бабушкин рецепт кекса. Она читала его с чувством, даже с наслаждением, как и полагается женщине, которая уважает классическое наследие великих кулинаров и сама мастер по этой части.
Разотри в миске шесть лотов сливочного масла, раствори примерно в полкружке сливок четыре лота сахара, прибавь два яйца, два желтка, три ложки свежих дрожжей, измельченную лимонную цедру и немного соли. Размешай все хорошенько, добавляя постепенно в растертое масло ложку муки и ложку взбитых сливок, и продолжай так, пока не получится однородная масса. Меси тесто четверть часа, прибавь под конец два лота очищенного и тонко нашинкованного сладкого миндаля и три лота отборного изюма высшего качества. Снова перемеси тесто; смажь форму маслом, посыпь ее сначала рубленым миндалем, затем толчеными сухарями и дай тесту подняться. Кекс следует хорошо пропекать.