Это выглядело совсем просто, и тетушка удивилась, как долго она забивала себе голову всякой ерундой. Сидя на траве, она, словно зачарованная, смотрела на цветы, бабочек, жучков, на синее небо и игру ветра в кронах деревьев, слушала, как вокруг нее кипит и горячо, неудержимо рвется вперед невидимая глазом жизнь; все стремилось существовать, есть, радоваться, любить, вечером засыпать спокойно – несложная механика, если понимаешь самую суть…
– Надо растолковать это лорду Бронгхэму, – подумала она радостно. – И всем моим знакомым. Сказать им, что я догадалась, как делается политика. Пусть не беспокоятся, теперь я справлюсь сама.
Она улыбнулась, встала и, развернув флаг, загляделась на его изжелта-оранжевый пламень. Словно она держит в руках солнечный луч, что-то теплое, ясное и очень простое, понятное людям всего мира…
Вдруг тетушка почувствовала, как сзади ее грубо обхватили чьи-то цепкие руки. Она вскрикнула и с силой вырвалась, а когда повернулась, увидела перед собой дуло автомата… Его держал в руках профессор Швабе, за ним полукругом стояли семнадцать до зубов вооруженных белых людей.
– Предупреждаю, мисс Паржизек, самое незначительное движение может стать для вас роковым, – сказал профессор Швабе сухо. – Вы наша пленница.
– Вы меня съедите? – тихо спросила тетушка.
Казалось, профессор не обратил внимание на этот детский вопрос. Его белесые фарфоровые глаза смотрели на тетушку холодно, без улыбки.
– Мы цивилизованные люди, – сказал он наконец. – И в интересах цивилизации должны вас обезвредить. На совещании, которое провели сегодня утром присутствующие здесь господа и дамы, представляющие собой квинтэссенцию мирового интеллекта, решено, что действия, совершаемые вами, угрожают безопасности и мирному существованию стран всего света. Во-первых, вы захватили остров вам не принадлежащий. Остров, на котором мы находимся, не Бимхо, а Бамхо…
– Силы небесные! – воскликнула тетушка и на минуту застыла в изумлении. Потом она опомнилась. – Да не захватывала я его, – сказала она с досадой. – Я попала сюда нечаянно, и вождь Куо-Куо принял меня как королеву. И народ его тоже!
– Тем самым вы вмешались во внутренние дела другого государства, – продолжал профессор Швабе, – совершили агрессию, и, согласно международному праву, с вами надлежит поступить, как с захватчиком.
– Но ведь я ни на кого не нападаю! – воскликнула тетушка в сильном гневе. – Я даже ввела орден Носка, чтобы больше никто ни на кого не нападал!..
– Агрессия не является единственным преступным актом, совершенным вами. Больше того, на территории, временно находящейся под вашей властью, вы словом и делом пропагандировали мысли, подрывающие общественные устои и грозящие безопасности всего мира. Вы заявили, что хлеб будет выдаваться бесплатно…
– Так и должно быть! – сказала тетушка твердо.
– …Таким образом вы морально разлагаете трудовой народ как здесь, так и в других государствах. Далее, вы декларировали, что уничтожите военное министерство. Этим вы понизили обороноспособность острова Бамхо и отдали его народ на милость и немилость врага.
Тетушка побледнела.
– О боже, на нас кто-нибудь хочет напасть? – пролепетала она в испуге.
– Желающие всегда найдутся, – пожал плечами профессор Швабе, посмотрел на тетушку, и глаза его стали совсем ледяными. – Разумеется, список совершенных вами преступлений этим далеко не исчерпывается, мисс Паржизек. Но все они ничто по сравнению с величайшим варварством, на какое вообще может быть способен человек. Вы начали производить атомное оружие. Нами установлено, что, прикрываясь разными невинными лозунгами, вы делаете бомбы в виде кекса…
– Да что вы!.. Это всего только кекс, рецепт которого я получила от бабушки…
– Мы не знаем, кто вам дал рецепт, – грубо оборвал ее профессор Швабе. – Общеизвестно, что это оружие более грозное, чем все, что до сих пор придумано человеком, оружие, способное потрясти самые основы человеческой цивилизации. Ответственность за это несете вы. Уже речь, произнесенная вами на палубе «Алькантары», глубоко возмутила нас. Однако мы надеялись, что вы опомнитесь и станете проводить конструктивную и прогрессивную политику. Скоро наши иллюзии рассеялись. Когда мы все вместе оказались на острове, вы отвергли нашу помощь, наши советы, наших министров и сформировали правительство из чернокожих дикарей, готовое слепо проводить ваши планы. Судебная коллегия, собравшись на заседание сегодня утром и обсудив ситуацию, решила лишить вас власти. Мы создали особый комитет, состоящий из лорда Бронгхэма, мистера Карузо и меня, который обезвредит подрывные элементы, построит тюрьму, проведет выборы и установит на острове надлежащий порядок.
Профессор Швабе вынул часы, посмотрел на циферблат и закончил коротко:
– Теперь без пяти двенадцать, мисс Паржизек. В вашем распоряжении пять минут, чтобы подумать, подчинитесь вы добровольно или мы должны будем применить Насилие.
Перепуганная тетушка Каролина молча смотрела на белых людей, окружавших ее. Большая пестрая бабочка опустилась на блестящее дуло автомата профессора Швабе, расправила крылья и подставила их солнечным лучам. По траве пробежал ветерок, откуда-то издалека доносилась еле слышная дробь барабана.
«Верно, кексы испеклись, – подумала тетушка, – зовут меня… Куо-Куо беспокоится…»
Глаза профессора Швабе остановились на дуле автомата. Бабочка затрепетала, испуганно взвилась ввысь и растворилась в синеве неба. Профессор снова взглянул на часы.
– Остается только две минуты, мисс.
Издалека опять послышался зов барабана. Он звучал все настойчивей. Тетушка Каролина вздрогнула.
– Хоть их пожалейте, – тихо сказала она. – Они так меня любили, это очень добрые люди…
– Варвары, – произнес профессор Швабе холодно и сунул часы в карман. – Именем мировой цивилизации мы занимаем эту территорию…
Профессор Швабе не докончил. Два мощных взрыва сотрясли почву, и два вулкана огня и дыма взметнулись из земли на самой вершине острова. Несколько мелких камешков просвистели в воздухе и упали в середине группки людей.
– Что это? – закричал лорд Бронгхэм и выронил автомат.
С поляны, где они стояли, открывался замечательный вид на море. В прозрачном воздухе четко вырисовывались две мощные эскадры, остановившиеся на расстоянии выстрела, примерно в двух милях от берега, одна на южной, другая на северной стороне острова.
– Ложись! – заревел Перси. – Сейчас опять будут стрелять!
Жрицы завизжали, и грохот от падения их тел почти заглушил взрывы снарядов, падавших слева от леса.
Только два человека остались стоять. Тетушка Каролина и профессор Швабе. Тетушка – потому, что ее невинная душа не могла понять, как это в самый полдень, когда каждый порядочный человек сидит за столом и обедает, смеют убивать людей. Что касается профессора Швабе, он был прусским юнкером и принял случившееся как нечто вполне естественное. Кроме того, его внимание привлекло нечто чрезвычайно важное.
Профессор Швабе держал в руке осколок камня; выброшенный взрывом из земли, он ударил его по голове. На первый взгляд это был самый обыкновенный камень. С точки зрения тетушки Каролины, он ничем не отличался от всех других камней, какие человек может подобрать на дороге. Но профессор Швабе весь ушел в его исследование. Вытирая со лба кровь, он все внимательней вглядывался в камень. Лицо его сначала выражало крайнее нетерпение, затем изумление, наконец на нем появилось что-то похожее на улыбку. Улыбку такую жестокую и бесчеловечную, что у тетушки кровь застыла в жилах. Шагая через тела жриц своими длинными ногами аиста, профессор Швабе разыскал в траве мистера Тернболла и заставил его встать.