Annotation
Роман "Остров традиции" писался 25 лет с 1988 по 2013 год. Издан в 2013 г. в издательстве "Нестор-история" под псевдонимом "Василий Сосновский"
Гладилин Никита Валерьевич
Гладилин Никита Валерьевич
Остров традиции
ВАСИЛИЙ СОСНОВСКИЙ
ОСТРОВ ТРАДИЦИИ
Потуга на роман вне традиции в четырёх сезонах
Ни в сюжете, ни в тексте не надо искать никаких мифологем. В условиях длительного кислородного голодания мифы дарят надежду.
А нужен - кислород.
СЕЗОН ПЕРВЫЙ
ЛЕТО
1. В Стране Сволочей
Здесь не любили плохо одетых людей. Не в том дело, что сами были одеты хорошо, а в том, что стремились одеваться лучше. Чтобы комильфо. А когда не комильфо, здесь не любили.
Сей Ишак С Педалями был одет однозначно плохо, и его не полюбили. Ишак, ибо не полюбили. С педалями, ибо на велосипеде. Его Стефан так прозвал - Ишак С Педалями. Как увидел, так сразу и прозвал. Стефан был одет хорошо.
Итак, плохо одетый правил велосипедом. Стефан видел: не умеет. Велосипед швыряло влево и вправо к обочинам. Ещё чуть-чуть, и навернётся в поросшую крапивой канавку, отделяющую асфальтовую дорогу от дощатых дачных заборов. Стефан хотел, чтобы так случилось. Так не случалось: неловкий велосипедист ценой титанических усилий в самый критический миг выпрямлял вихляющийся руль и вычерчивал новый зигзаг синусоиды.
Стефан пресытился зрелищем человеческой беспомощности и отошёл от калитки. Он слышал, как за его спиной цепные церберы по цепочке на протяжении всего дачного проулка заливались лаем, чтобы охаять незваного оборванца. Волна возмущённого гавканья подкатывалась всё ближе, и когда характерным тенором затявкал соседский кобель Бобик, Стефан вновь оборотился: несомненно, Ишак С Педалями рулит сюда.
Действительно: асфальтовая дорога кончалась, и два ряда заборов перпендикулярно утыкались в тупиковый забор, за которым стебался хорошо одетый Стефан. Оставалось проехать метров десять по траве. Плохо одетый был вынужден тормозить. По такому случаю на его лбу, изрядно изжёванном морщинами, выступила испарина, а в потухших глазах проступил тихий ужас. Сюрпляс. Переднее колесо вместе с рулём задёргалось в конвульсиях, ездок поспешно принялся перекидывать ногу через раму, но велосипед кренился набок ещё поспешнее, и он-таки с грохотом упал, придавив ногу непутёвого владельца. Последний, испытывая физическую боль и досаду, не очень внятно, но грязно выругался.
Стефан стоял в раю, под сенью цветущих фруктовых деревьев, преисполненный наслаждения и злорадства. У самых врат рая валялся потерпевший крушение велосипедист и созерцал затухающее вращение торчащей вверх педали. Он напоминал полудавленного таракана - хлопнулся на спину, а перевернуться никак. Солидный рюкзак на плохо одетой спине чинил препятствия.
Лишь где-то минут через пять Ишак (уже Без Педалей) выкарабкался из-под велосипеда. И как-то неохотно, вяло дёрнул на себя калитку. Калитка не послушалась и на второй, и на третий, и на пятый раз. Вообще-то имелся звонок, но нежданный визитёр, по-видимому, был зачарован однообразным ритмом своих бессмысленных движений.
Стефану сделалось противно, он зычно позвал кого-то и скрылся в глубине сада, в гуще деревьев. Приезжий методично дёргал калитку.
От калитки косая дорожка вела на крыльцо двухэтажного коттеджа, выкрашенного в зелёный цвет, с шиферной крышей. На крыльцо вышла молодая, с распущенными тёмными волосами, женщина в халате и неторопливо двинулась в направлении калитки. Эффект её появления, приближения и просто внешности был ошеломляющ настолько, что плохо одетый оставил калитку в покое и встал как вкопанный.
Женщина смерила его колючим взглядом и жёстко спросила:
- Вам кого надо?
С губ незнакомца сорвался слабый шорох. Чуткое ухо женщины не уловило ничего членораздельного.
- Кого-кого?
- Я хотел бы видеть господина профессора Иоганнеса Клира, - повторил незнакомец. Если ему таки удавалось издать звуки, то где-то секунды через полторы после движения артикуляционных мышц. Так работают под фонограмму начинающие эстрадные певцы.
- Профессор Клир болен и никого не принимает.
- Да?.. Как жаль... - приезжий точно засох на корню или превратился в соляной столп. Женщина между тем бомбардировала его гипнотическими флюидами, желая ему скорее исчезнуть. Не действовало.
- Вы понимаете... - опять загугнил незнакомец. - Я... приехал издалека. Я хотел увидеть профессора. Это всё, что мне сейчас нужно. Я хотел...
- Ничем не могу вам помочь, - чётко и звучно отрезала женщина.
Пришелец издалека опять на какое-то время заснул стоя.
- Скажите... - децибел в его голосе не прибавилось, но шелест губ окрасился угрожающе-свистящими призвуками. - ...насколько серьёзно болен профессор? Если я зайду ещё раз... скажем, через неделю... могу ли я надеяться, что...
- Нет, не можете. Профессору нужен покой.
Стоптанный сандалет незнакомца отфутболил подвернувшийся сук, бедняга сгорбился, почти достав подбородком солнечное сплетение. Но в это время откуда-то сверху послышался треск распахиваемой двери, и нетвёрдым запинающимся шагом на веранду второго этажа коттеджа выгреб седенький очкастый дедулька с палочкой, скрюченный даже в большей степени, чем изрядно сутулый незнакомец.
- Анхен, кто там? - спросил он дребезжащим неуправляемым голосом.
- Папа! - эффектная женщина укоризненно посмотрела наверх. - Ты же обещал не вставать!
- Я обещал? Кому я обещал? Я не таракан какой, прятаться по тёмным углам, - отвечал дедулька. - Без воздуха скорей зачахну.
Пришелец не подымал головы, хотя определённо проникся, что сии дребезжащие звуки издаёт не кто иной, как желанный господин профессор Иоганнес Клир.
- Кто там?.. Да впусти ты его... мне на обозрение... - прошамкал профессор.
Женщина криво усмехнулась, ловким движением отодвинула щеколду и распахнула калитку. Незнакомец, оглоушенный внезапной милостью, потоптался-потоптался и боком втиснулся на территорию сада.
- Беседует, понимаете, с молодым мужчиной, а от отца скрывает... Ай-яй...
- Ну, пап...
- Здравствуйте, господин профессор, - натужно крякнул вторгшийся пришелец.
- Так это ко мне? Я же понимаю: ко мне. Так что ж ты мурыжишь гостя, скажи на милость?..
- Какие нынче гости...
- В кои-то веки гости! - старикан затопал ногами и затряс клюшкой. - Можно подумать у нас тут каждый Божий день светские рауты... Молодой человек, не бойтесь вы её... не обращайте внимания... я понимаю, для мужика это невозможно, но... я, извините, сам страдаю от тиранства собственной дочери... Мой ангел-хранитель и целитель... видите ли. Охраняет меня от ненужных эмоций. Проходите... я сейчас спущусь.
- Ну куда ты спустишься... Останься наверху, - закричала женщина. - Папа очень плох... - бросила она пришедшему в себя визитёру, паралингвистическими средствами добавляя: ишь, принесла тебя нелёгкая...
- Извините, - прошелестел гость, двигаясь в сторону дома.
Женщину, которую, очевидно, звали Анной, тут же справилась у незнакомца, кто он есть, и оказалось, что Кóнрад. Поскольку эта информация была чересчур скудна и, неизвестно, достоверна ли, Анна затребовала документальное подтверждение.
Тогда Конрад сунул руку за пазуху. Анна отпрянула и подняла руку перед собой, опасаясь, что нахальный интервент достанет из-за пазухи камень. А зря опасалась. В руке Конрада оказался маленький целлофановый пакет с изображением синего бройлера. В пакете лежали четыре "корочки".