И вдруг Конрад понял, что смерть Алисы Клир отныне интересует его во всех подробностях. Далеко не факт, что женщина стала жертвой случайных гоношистых отморозков. Всё естество засвербило: кто и почему? И стало ясно, что пока ответов на эти вопросы Конрад не получит, с участка Клиров он сам, по доброй воле, не съедет.
В эту ночь долго не мог уснуть Конрад. При этом зипер его был расстёгнут и маленький друг розовел в расселине. Но очень нескоро решился Конрад помять его на сон грядущий. Если вообще решился.
3. Менталитет и криминалитет
И следующий день был несказанно жарок и пылен. Взлетали мухи.
Конрад побрился и умылся. Он выпростал из-под рубахи впалую, почти без волос, грудь и возлежал на раскалённом крыльце. Курить ему было лень. Дышать - тем более.
Дверь калитки заскрипела, по косой дорожке к крыльцу приблизился довольно молодой детина с развитой мускулатурой.
Конрад поймал его периферийным зрением, ибо повернуть голову не хватало мощностей. Детина широко расставлял чуть согнутые ноги, чуть сгибал могучую спину и чуть показывал передние зубы.
Он захотел войти в дом, но для этого надо было переступить через распростёртое тело Конрада. Тот прошёлся зрачками сверху вниз по молнии зависших над ним великолепных брюк.
- Ну дай пройти-то, - сказал детина.
Конрад дал себе команду повернуться, но не послушался собственной команды.
- Вы к кому? - поинтересовался он.
- Кто тут хозяин? - спросил детина.
"Ну ты, ты", - хотел сказать Конрад, прицениваясь к неотразимым брюкам, но не сказал, поскольку они прошуршали над его головой и вновь открыли напряжённую синь безоблачного неба.
Вот тут уж Конрад, помогая себе немощными руками, вскочил и проследовал вслед за детиной на террасу.
- Куда? А вдруг там голые женщины?
- Я их видел, как ты воробьёв.
- Куда вы?
Из сада вышла Анна с тяпкой в руке и устремила свой взгляд на детину. Тот остановился, сошёл с террасы, второй раз переступив через Конрада, и галантно поклонился Анне.
- Добрый день, очаровательная Хозяйка. Вы даже комиссара полиции можете лишить дара речи... Позвольте представиться: поручик Петцольд.
- Чем обязана? - спросила Анна. Зрачки-буравчики сверлили комиссарскую селезёнку.
- Да видите ли... в старину был обычай... любой свеженазначенный чин - от губернатора до станового пристава... что первым делом делал? Наносил визиты всей местной элите: богатым помещикам, аристократам, почётным гражданам, не забывая и земского врача...
- Короче, - сказала Анна как отрубила. "Короче - на выход с вещами", - размечтался Конрад.
- ...делал визиты также литераторам, знатокам края, просто учёным собеседникам... ну и первым красавицам, конечно.
- Если вам захотелось по красавицам, вы ошиблись адресом.
- Я вас понимаю: предвзятое отношение к представителям власти... ваша полиция плохо вас бережёт, - комиссар грустно рассмеялся и беспомощно развёл руками.
Давно напрашивался какой-то простейший жест, способный смягчить агрессивный настрой Анны. Что ж, артистично сработал Поручик.
-... а может мы присядем? Сидя-то лучше беседуется, - он жестом пригласил Анну войти в её собственный дом.
- Я посторонних в свой дом не пускаю. - Анна с откровенным вызовом поглядела Поручику прямо в глаза. Поручик как бы невзначай оглянулся на Конрада и выдержал взгляд а-ля Медуза-Горгона. - У меня папа болен. Извольте, пройдёмте в сад.
Конрад, как ни был перепуган, с удовлетворением отметил, что Комиссар чуть-чуть замешкался, услыхав из уст безупречно грамотной Анны безграмотное "извольте пройдёмте".
(После на досуге Конрад сопоставил реакцию на это первое появление Поручика и первое появление своё собственное. Он подивился: бесстрашная и непреклонная с грозным классовым врагом, Анна-таки чуть стушевалась при знакомстве с жалким сутулым праздношатайкой, раз даже дрогнула - когда он полез за пазуху за треклятыми ксивами. И объяснил это для себя так: Поручик был представителем вполне определённой силы, однозначно страшной в своей определённости, апокалиптически-эсхатологической, но известной, понятной, описанной в самиздатовской литературе, отчеканенной в интеллигентском сознании - составной частью современной сволочной традиции, а он, Конрад - был просто "некто" и тем для традиции страшен. Экий хитрый наворот! И лишь одного не мог смекнуть Конрад - гордиться ему этим или расстраиваться?
Прежде чем последовать за Анной, Поручик нарочито громко спросил:
- Кто это там у вас загорает на крыльце?
- А вы его спросите, - ответила Анна не столь громко, но звонко и звучно.
- Ну тоже вот, тайны-секреты...
- Этот человек более-менее умеет говорить.
- Да... да... более или менее...
Тут Поручик не преминул помахать Конраду как старому знакомому, крикнув:
- Твоя морально-политическая физиономия известна мне по данным досье...
- Досье на меня можно собрать, не выходя из дома, - ответил надсадный хрип.
Анна воспрепятствовала продолжению невинной пикировки, увлекая Поручика в обход дома, вглубь сада. Конрад задумался, что ему теперь делать. Собрать пожитки и смыться он не сообразил, так как по жизни ничего не соображал, а только думал.
Наконец, он с кряхтением встал, подхватил кассетник, и побрёл к беседке, вроде как помыть руки. Он понимал, что дальше Анна гостя не проведёт. У беседки он как бы случайно забыл кассетник с нажатой клавишей "Record". Здесь прямо на дорожку спускались большие шары гортензий, и под ними аппарат должен был чувствовать себя уютно. Не будем осуждать Конрада за излишнее любопытство. Ведь как иначе рассказать вам, о чём говорили Поручик с Анной, а ведь это куда интереснее того, о чём Конрад говорил с Профессором. А пока что Конрад именно к Профессору-то и направился, и нам предстоит выслушать очередной безблагодатный базар.
Конрад не вошёл - вбежал, ворвался в келью старца. Тот возлежал на спине и улыбался своим мыслям.
- А-а... диссидент-самоделкин, - приветствовал старик гостя и взял паузу. - Вы, я надеюсь, не обиделись?
- Нет, а чего обижаться... - обиженно поджал губы Конрад.
- Ну что ж, вы хотели знать, что я думаю о человеке совдепском обыкновенном. Я тут даже набросал по пунктам, - Профессор помахал перед носом Конрада исписанным клочком бумаги. - Не забывайте, что ваш покорный слуга сам во многом и есть типовой "совок". Итак, начнём. Перед нами дурно одетый, плохо выбритый, вечно пьяненький субъект...
- Я видел ваши фотографии в молодости! - запротестовал Конрад. - Вы были элегантно одеты и чисто выскоблены...
- Это вне пунктов, это вступление. - Профессор поднёс клочок бумаги к глазам. - Органические свойства этого субъекта, в частности, суть... Во-первых, леность, безинициативность, пожизненное иждивенчество.
- Да ну что вы!.. Он ещё в младшем школьном возрасте научился добывать деньги, смекнув, что даже мятая гознаковская пятёрка куда весомей "пятёрки" в дневнике.
- Не велика инициатива - карманы мелюзги трясти ...
- Так это ж только разминка перед кражами госимущества из-под носа у вохры и фарцовкой по-крупному.
- В этом уклонении от честного заработка есть своего рода безволие...
- Не замайте! - голос Конрада ощутимо окреп. - Без спартанского упорства не сумеешь ежемесячно увеличивать диаметр бицепса на целый сантиметр...