Когда нас всех обслужили, Орантес открыл колоду карт и начал сдавать первую раздачу. На этот раз Кристина оказалась не передо мной, а на левом сиденье. Кевин был напротив меня, справа от Кристины. Орантес сидел двумя игроками справа от меня.
С того места, где я был расположен, у меня был прекрасный вид на вход в комнату. И я мог видеть лестницу немного дальше на второй этаж. Дверь, которую мы миновали по пути вверх и вниз, находилась в мезонине. Орантес не мог видеть дверь лестницы со своего места, но Хосе видел.
После пяти сделок я спросил Орантеса, как пройти в ванную. Он сказал мне, что он был слева, когда я уходил. Если бы я пошел прямо к лестнице, а не в ванную, Хосе увидел бы меня. А это означало бы, что мне нелегко подняться наверх и сыграть заблудшего человека. Хосе был не из тех, кто это проглотит. Я тоже, если бы я был на его месте.
У Кевина все было хорошо, и его бизнес уже начал процветать после первого часа. Орантес и Кристина казались связанными. Все проиграли, но Джей У. Фаррел был самым большим проигравшим из всех. Он рассказал нам о своих маленьких несчастьях:
«Мне никогда не везло так плохо», - простонал он.
Он курил сигареты из эвкалипта за сигаретами из эвкалипта и вытирал лоб нежными прикосновениями милого маленького канареечно-желтого шелкового платочка.
Через два часа все стало становиться интереснее. Между Орантесом, Дж. В. Фаррелом и мной.
У нас осталось пять карт в раздаче 7. Фаррел шел с парой валетов и обескуражил всех, кроме Орантеса и меня. У нашего ведущего была показана пара десяток, но я удвоил ее, добавив пару скрытых шестерок и еще одну на столе. Я знал, что если я попаду в другую пару, я побью десятку Орантеса, если он сам не попадет в другую пару. Я был уверен, что у Фаррела было две пары. Единственный способ, которым он выиграл, - это бросить третьего валета. Только я знал, что Кристина бросила валет, что давало ей только один шанс стать мастером игры.
Сделка принадлежала Джоку, и он сдал нам нашу шестую карту. Фаррел выбросил пятерку, что дало ему две пары на столе. Карта Орантеса была тройкой, бесполезной. К моим шестерым присоединились маленькие двое. Эти маленькие двойки совпали с маленькими двойками, которые у меня были с моими скрытыми тройками-шестерками, и дали мне мой фул-хаус.
Фаррел открылся за тысячу долларов. Орантес поднялся на тысячу. Я пробовал воду, поднялся всего на пять центов.
Фаррел посмотрел на меня, потом на мою шестерку. Если бы у него был фулл-хаус, ему пришлось бы подняться, но если бы его не было, он бы просто позвонил. Он поднялся. Орантес добавил мне пятьсот. Я последовал за Фаррелом. Это называется быстрым избавлением от денег.
Джок отдал последнюю карту.
Для меня камердинер, а это означало, что на этот раз Фаррелу облажались.
Он играл этим валетом, и я заметил проблеск разочарования, когда он увидел свою последнюю карту. Законченный.
Теперь мне нужно было остерегаться Орантеса. У меня было преимущество перед ним. Я знал, что рука Фаррела испорчена, а он нет. Он все еще играл против нас обоих. Я играл только против него.
Фаррел открыл. Он хотел, чтобы мы поверили, что у него есть свои миньоны.
Орантес объявил еще тысячу. Он хотел, чтобы мы поверили, что у него есть десятка, и что он не верит Фаррелу.
Я поднялся на тысячу. Мне пришлось. Хоть я и не бил его, мне хотелось немного его встряхнуть.
Если мужчина был шокирован, он все равно этого не показывал. Без промедления Виды перевода
Перевод текстов
Исходный текст
5000 / 5000
Результаты перевода
он бросил мне еще тысячу. Между мной и Орантесом Фаррел сообразил, что по крайней мере один из нас сильнее его, и поклонился.
Я не хотел колебаться. Либо я поднимался наверх, либо просил меня посмотреть, чтобы сэкономить немного денег. Я выбрал второе решение и стал ждать.
«Две пары», - объявил Орантес, указывая на десятки и пару восьмерок.
- Ради Бога ! Дж. В. Фаррел взорвался.
Его слуги были бы выше Орантеса. Но мне этого мало.
«Шесть», - сказал я, делая очень существенные ставки.
- Боже мой, - повторил J.W., зная, что в любом случае он был бы вторым.
Орантес бросил на него взгляд, который я интерпретировал как весьма неодобрительный. Ее лицо не изменилось, но я заметил небольшую разницу в складках ее губ.
«Новое дело, дамы и господа», - сказал Джок, передавая остальную часть пакета Кристине.