«Сколько их таких, — подумал Майа, — сколько бредет сейчас по дорогам».
— А что вы собираетесь делать здесь? — спросил он.
Зеленый посмотрел на Майа, как будто сомневался, в своем ли тот уме.
— Да ясно, собираюсь попасть на судно! А вы что думали?
Майа расхохотался.
— Чему вы смеетесь? — вдруг обозлился зеленый.
Не успел Майа повернуться к нему и ответить, как снова началась толкотня, а когда двинулись вперед, человек в зеленой форме уже пропал.
— Вот как люди встречаются! — раздался над его ухом голос.
Это оказался безьерец. Благодушный, приветливый.
— Послушай, — сказал он, — ты веришь в эти самые суда? Так вот что я тебе скажу, не суда, а всего одно судно…
Они добрались до перекрестка. Там стоял английский офицер такого неестественно высокого роста, что на целую голову возвышался над толпой. Он размахивал обеими руками и, не переставая, кричал всего одну фразу, сначала по–английски, потом по–французски:
— Англичане направо! Французы налево!
Никто его команды не слушал.
— Надеюсь, мы еще во Франции, так–перетак, мать их… — сказал безьерец. — Во всяком случае, не англичанину командовать мной, иди, моя, туда или сюда.
— Я сейчас поговорю с ним, — сказал Майа.
— Англичане направо! Французы налево!
— Заткнись! — завопил вдруг безьерец.
Майа продрался вперед. Английский офицер оказался не таким уж великаном. Просто он взгромоздился на невысокий деревянный помост. На таких помостах стояли английские солдаты, выполняющие у перекрестков функции регулировщиков. Майа закинул голову и спросил по–английски:
— Скажите, пожалуйста, французов здесь сажают на суда или нет?
Офицер опустил на него глаза буквально на долю секунды и тотчас же крикнул:
— Англичане направо! Французы налево!
Майа так и не понял, видел ли его англичанин, раз он тотчас же отвел от него взгляд.
— Я спрашиваю, — повторил он, — грузят здесь французов или нет?
Снова офицер опустил глаза, и Майа почудилось, будто взгляд англичанина прошел сквозь него, как сквозь прозрачное тело.
— Англичане направо! Французы налево!
— Я обращаюсь к вам с вопросом, — сказал Майа, — не будете ли вы так добры ответить?
На сей раз англичанин, опустив глаза, очевидно, заметил Майа.
— О! — произнес он.
И добавил равнодушным тоном:
— Вы прекрасно говорите по–английски.
Майа замялся. Он пытался представить себе, как на его месте отреагировал бы англичанин на такой комплимент.
— О! — наконец ответил он. — Я еле–еле могу связать несколько слов.
— Англичане направо! Французы налево! — вновь завопил англичанин.
Но Майа ясно почувствовал, что выиграл еще одно очко.
— Не могли бы вы сказать, — повторил он, — здесь ли грузят французов?
Ответа не последовало. Английский офицер махал руками, будто полисмен на бойком перекрестке. Вид у него был степенный и одновременно мальчишеский: глаза голубые, черты лица правильные и щеки гладкие, даже пушком не поросшие. Казалось, его ничуть не смущало, что его приказы производили столь малый эффект. Прошло несколько секунд, потом он снова опустил глаза и посмотрел на Майа.
— Где вы выучились английскому?
— В Англии.
— О! — сказал офицер.
И тут же завел:
— Англичане направо! Французы налево!
Майа ждал. Казалось, англичанин начисто забыл о нем. Он вынул из кармана большой носовой платок защитного цвета и мечтательно обтер взмокшую шею. Вдруг. он что–то пробормотал, почти не разжимая губ. Майа прислушался.
— Whether' tis nobler in the mind to suffer the…[35]
Он запнулся. Видимо, искал в памяти забытое слово.
— Slings [36], — подсказал Майа.
— Что, что, простите? — Англичанин перевел на него взгляд.
— Slings.
— Slings? — повторил англичанин, недоуменно вздернув брови.
— The slings and arrows of outrageous fortune [37].
Англичанин тупо уставился на Майа, потом неожиданно спрыгнул со своего насеста.
— Shake hands! Shake hands! [38] – восторженно крикнул он.
Майа пожал ему руку. С минуту они молча глядели друг на друга.
— Меня зовут Джебет, — сказал англичанин, делая заметное усилие, чтобы вернуть себе хладнокровие, — капитан Леонард Гексли Джебет.
Он представился по всем правилам. Майа улыбнулся.
— А меня зовут Майа. Сержант Жюльен Майа.
— Сержант? — повторил Джебет, вздергивая брови. — Сержант? Нет, правда, сержант?