— Куда направляетесь?
— К себе, — улыбнулся Майа.
— А куда это к себе?
— В санаторий. Мы там столуемся с друзьями.
— О‑о! — протянул Джебет. И добавил через мгновение: — Значит, раздумали уезжать?
Майа невольно улыбнулся. Какой же юный вид у этого Джебета, особенно сейчас, когда он отбросил свою чопорность.
— Я‑то нет, а вот ваши компатриоты что–то не горят желанием меня везти.
— Как так? Разве капитан Фири?…
— В порядке.
И Майа рассказал Джебету всю историю с пропуском. Тот слушал, озабоченно нахмурив брови.
— О‑о! — протянул он и вспыхнул. — Мне очень жаль, мне действительно очень жаль.
Он задумался, видимо что–то прикидывая.
— Идите за мной.
Но тут же спохватился, очевидно решив, что слова его прозвучали как команда.
— Если вам будет угодно пойти со мною…
Оба повернули к стоявшим в очереди томми, несколько шагов Джебет сделал в молчании.
— Ну, а вы что думаете об этой войне?
Спросил он точно таким тоном, как спрашивают:
«нравится ли вам этот фильм, эта пьеса, чай?».
— Скверная штука, скажу я вам.
Джебет взмахнул рукой, показывая на море, суда, очереди томми, разбомбленные виллы.
— Особенно меня мучает, — вполголоса сказал он, — вся эта бессмыслица.
Майа украдкой взглянул на него. Как, значит, Джебет, такой юный, такой розовощекий, такой «здоровый», тоже додумался до этого! Значит, и он так думает.
— Да, плохо дело, — сказал он вслух, — если уж англичане начали так рассуждать.
Джебет расхохотался.
— Oh you, french! [44] – сказал он.
Смеялся он от чистого сердца, во все горло, и Майа тоже не выдержал, рассмеялся. И на мгновение все — развалины Брэй—Дюна, суда, война, — все исчезло. Остались только два молодых человека, — шагают себе бок о бок под солнцем по песчаному пляжу и хохочут от души.
— Расскажите мне, что вы делали после того, как мы с вами расстались, — сказал Джебет.
Майа рассказал. Когда он заговорил о рыжем сержанте, Джебет прервал его.
— Я знаю его. Это хороший вояка, кадровик, зовут его Уэнрайт. Прекрасный солдат. Двадцать лет прослужил в Индии, в семнадцатом году получил крест Виктории. Два года назад его чуть не разжаловали из–за какой–то некрасивой истории. Некий Смит, его подчиненный, хотел выслужиться. Да, черт! После чего рядом со Смитом никто в офицерской столовке не садился, Прекрасный солдат Уэнрайт. Прекрасный старый солдат. Как глупо умереть вот так.
— Умереть по–всякому глупо.
— Верно, — Джебет повернул к Майа свою наивную физиономию, — а главное, непонятно, к чему все это.
Они добрались до ближайшей цепочки солдат. Джебет отошел переговорить с офицером. Офицер обернулся и внимательно оглядел Майа.
Оба встали в хвост очереди.
— Через полчаса, — сказал Джебет, — придет наш черед грузиться в лодку.
Майа посмотрел на часы. Четверть седьмого. В эту минуту очередь зашевелилась и Майа продвинулся на несколько сантиметров.
— А почему так мало лодок?
Джебет улыбнулся.
— Не предусмотрели эвакуации войск…
Майа глядел на толпившихся вокруг солдат. Большинство было без головных уборов, без оружия и даже без вещевых мешков. В своих длинных штанах и в широких рубахах они напоминали туристов или спортсменов, ожидающих прибытия парохода, чтобы отправиться на увеселительную прогулку. Руки они держали в карманах, почти не разговаривали, небрежно сосали сигареты. Словом, ни в их поведении, ни во внешнем облике не чувствовалось нетерпения. Во главе очереди неподвижно стоял, глядя в море, английский офицер, с которым только что переговорил Джебет, Когда к берегу приближалась лодка, он взмахивал рукой. Один за другим томми входили в воду, забирались в лодку. Отсчитав шесть человек, офицер перегораживал рукой путь следующему томми и не опускал руку, пока лодка не отходила от берега.
— Следующая очередь наша, — сказал Джебет.
Майа смотрел, как отчаливает от берега зеленая маленькая лодочка. Нагруженная до отказа, всего с одним гребцом, она еле двигалась. Хорошо еще, что море такое спокойное.
— Лучше бы нам встать в другой хвост, — сказал Джебет.
— Почему?
— Наша лодка возит людей вон на то грузовое судно с мельничным колесом на боку. Проклятая посудина, того и гляди, развалится от старости. Где только они такую рухлядь откопали?
Стоявший перед Джебетом солдат обернулся.
— В Портсмуте, сэр. Помнится, я видел ее там еще мальчишкой.