— Чего вы хотите от меня?
Вот, уже вопрос посложнее.
— Предложить сделку. Я рассказываю вам всё, что вы желаете знать о мастерах. А вы больше не проводите такие лекции, не говорите об этом.
— А если я откажусь, что? Заставите меня? — профессор стоял у окна, и свет осеннего заката ложился ему на плечи тёплым шарфом.
— Это может вам показаться странным — скатился до мелкой язвительности Унимо, — но я уважаю свободу выбора. Если не хотите, не нужно. Но никто из мастеров не предложит вам такого. Вам не узнать ничего настоящего о реальнейшем.
— Это может вам показаться странным, — мальчишески передразнил профессор, восстанавливая равновесие, — но я не люблю обманывать согорожан.
— По-моему, это не обман, а попытка предотвратить войну, — отозвался Унимо. — В любом случае, вам остаётся только решить, что вам больше дорого, слава пророка в своём городе или поиск истины. Если что, можете найти меня в булочной Хирунди, — Унимо развернулся, чтобы уйти.
Профессор не стал его удерживать. «Надо было поблагодарить за лекцию», — с опозданием, как обычно, подумал Унимо. Но все эффектные слова достались профессору.
Потом профессор всё-таки заглянул в булочную. Они пили чай и обсуждали новый выпуск журнала факультета Звёзд и Светил.
— И в День осенних привидений —
Скажи, чьей тенью станешь ты? — то ли спросил, то ли похвастался знанием старинной обрядовой поэзии Тьер.
Унимо ответил:
— Властительницы отражений —
Луны.
Он тоже знал старую поэзию. Эти четверостишия, похожие на пирожки с зеленикой.
— А вот я буду тенью одного очень важного человека, — не дождавшись вопроса, сообщил Тьер, загадочно улыбаясь.
Можно было спросить: «Мастера Смерти?» — и смотреть, как темнеет взгляд Тьера, как его наигранная увлечённость сходит клочьями, пока не остаётся только гладкий череп безысходности. Унимо не стал спрашивать, вместо этого он подыграл:
— У меня будет целый день, чтобы задавать тебе вопросы, и к ночи я наверняка отгадаю.
— Ты ведь не собираешься запереть меня здесь? День осенних привидений — мой любимый праздник, и я не сделал ничего, чтобы ты имел право так поступить!
— Кроме того, что родился, — пробормотал Унимо и, завидев, что Тьер готовится к невыносимым упрашиваниям, поспешно добавил: — Хорошо, хорошо! Можешь ходить по улицам и пугать прохожих, это будет хотя бы уместно.
Чтобы отметить День осенних привидений в Тар-Кахоле, нужно совсем немного — выйти на улицу. С учётом того что этот праздник отмечают в самом сердце осени, это может быть уже непростым заданием. Нужно не забыть надеть тёплый плащ и непромокаемую обувь: гулять придётся долго. Возвратиться раньше, чем закончится первая ночная вахта, считается плохой приметой.
Некоторые кофейни и магазинчики работают всю ночь, так что можно зайти погреться и выпить кофе или чаю с шиповником. В «Кофейной соне», к примеру, даже готовят специальный «Кофе осенних привидений». Хозяйки кофейни говорят, что это самый бодрящий и согревающий кофе, и каждый раз добавляют в него что-то новое: сироп из корицы, синтийский перец или морскую воду.
Не нужно переодеваться или раскрашивать лицо мелом (хотя раньше так делали, но театральное искусство, даже самодеятельное, не стоит на месте, и со временем стало важным только поверить в то, что вы — это не вы, а теперь и вовсе достаточно только убедительно рассказать об этом), нужно просто выбрать себе «жертву» — человека, чьим призраком вы становитесь на один день. Точнее, пока вас не выведут на чистую воду. Поскольку любой, кто встретит вас, может спросить (важно спросить первым):
— Кто ты, поздний прохожий, гонимый осенним ветром?
И человек отвечает, что он «только тень от света бледного солнца (яркой луны)» — и говорит, чья.
Если «хозяин» находит свою тень, то тень должна ответить:
— Я — твоя тень, но вижу, что мы совсем не похожи. Я — это только я.
После этого он перестаёт быть тенью и выбывает из игры (впрочем, многие «отгаданные» тени оседали в кофейнях и тавернах и подсказывали оставшимся, где искать других привидений). Удачей считалось найти все свои тени и самому не попасться «хозяину тени».
Можно было стать тенью только тому, кто жив. Часть страшных историй, которые дети Шестистороннего рассказывают друг другу перед сном — это описание случаев, когда человек (по незнанию или по легкомыслию) становился тенью умершего и оставался тенью навсегда, бродя по улицам ночного Тар-Кахола и напрасно призывая того, кто его «отгадает». Такие истории нравились поэтам.