Женщина испуганно отступила. Все молчали. Свечи чуть подрагивали на сквозняке
— Ладно, не хотите, не нужно. Вы все пришли сюда из-за денег. И деньги у меня есть — это я продемонстрировал всем, кроме лори Им-Онте, который поверил мне на слово. И я могу дать каждому необходимую сумму. Но, разумеется, не просто так. Как я сказал, я бессмертен. Поэтому приходится искать развлечений, приправленных более остро.
Тьер достал из кармана плаща сложенный вчетверо листок бумаги, подошёл к стене справа от окон, развернул листок, полюбовался на него и повесил на ржавый гвоздь, который торчал в стене на уровне глаз человека среднего роста. Поправил листок, отошёл и сел в углу, скрестив ноги.
На листке бумаги был портрет какого-то молодого человека в зелёном плаще.
— Ваша помощь, лори Кримс, всё равно потребуется. Тем, кто не знает, поможете зарядить и покажете, как стрелять. Каждому, кто выстрелит, я дам обещанную сумму.
Шестеро молчали. И это начало раздражать Тьера.
— Куда выстрелит? — уточнил лори Кримс.
— В него, конечно, — Тьер сердито дёрнул плечом в сторону портрета.
Они снова молчали. Неинтересная получалась игра. Кто-то наверняка думал, как бы незаметно унести ноги.
— Это что-то значит, да? — хрипло спросила женщина.
— А как вы думаете? Значит ли это что-то, кроме того, что я сказал? Может быть, между бумагой и стеной спрятан живой человек, которого я предлагаю вам убить? — зло проговорил Тьер. — Хотите всё понимать, да? Тем, кто всё понимает, не платят денег. Не слышали?
Тьер закашлялся, и в это время Ингер решил выбираться. От азарта не осталась и следа. Он шагнул к выходу, но столкнулся с новым гостем и отступил. Опоздавший вышел на свет, откинул капюшон — и оказался тем человеком с портрета. Ингер даже не удивился.
— Ты опоздал, — скривился Тьер. — И зря явился: ничто твоим трусливым согорожанам не угрожает. Даже не испортил игру, потому что и портить-то было нечего. Вон в твой портрет стрелять отказались. Могу я хотя бы рассказать последнюю сказку?
Унимо кивнул, налил себе вина и устроился на одном из ящиков.
— Так вот, я вам говорил про мастеров. В детстве мы с другом любили по весне разорять птичьи гнёзда. Забираться на тополя и со смехом скидывать вниз перламутровые сокровища или устраивали шутливую перестрелку, пока эти пеночки заполошно хлопали крыльями, летая вокруг нас. Потом, конечно, мы поняли, что это нехорошо, и перестали. Но тогда мы были для этих птичек настоящими мастерами. Понимаете?
Тьер замолчал. Он смотрел в пол, не отрываясь.
Гости стали расходиться. Тари чуть задержалась на пороге, словно не решаясь уйти. Но потом обменялась взглядами с новоприбывшим и всё-таки ушла.
— Дай им, пожалуйста, потом деньги, которые ты обещал, — сказал Унимо.
— Но за что? — возмутился Тьер. — Они так ничего не сделали!
— Как раз за это. А ещё потому что я прошу, — ответил Мастер Реальнейшего.
— Ты просишь! — горько воскликнул Бессмертный. И тут же сник: — Хорошо, конечно, как скажешь.
Птицелов просит птичек летать пониже. Но ох уж эти птички: ничего-то не понимают.
— Пойдём домой? — примирительно улыбнулся Унимо.
Огонь потух, холод мышиными перебежками занимал пространство. Дом опускался на дно зимней ночи. Свечи одна за другой гасли, словно почувствовав, что игра закончена.
Тьер медленно поднялся и пошёл снимать портрет со стены.
— Вообще-то он хотел учиться в Университете. Так и говорил. Кто ему это внушил, не знаю. А там ведь, сколько ни готовься, поступает один из десяти. А заканчивают и того меньше. Так чем время тратить, лучше дело изучить. Он и согласился, — женщина смотрела прямо перед собой и рассказывала монотонно, словно пересказывая «жизнеописание» Защитника.
Тэлли осторожно взяла её за руку. Женщина взглянула удивлённо.
— Ему ведь там нравилось, у плотника. Он сам говорил. И получаться стало.
Тари совсем сникла, как солнечный цвет в ненастную погоду.
Унимо прикрыл глаза и попытался отыскать надежду. Она всегда оставалась, стоило пройти чуть дальше в пещеру, осторожно скользя руками по ледяным камням…
От открыл глаза и едва заметно качнул головой. Тэлли поняла.
— Тари Исли, вы, наверное, слышали про мастеров?
Тари вздрогнула. Конечно, она слышала. Например, говорили, что мастера похищают детей и превращают их в птиц.