— Мы идём к Ледяному Замку, да?
Бессмертный успел уже почуять растерянность и страх Мастера Реальнейшего, который не знал, куда идти.
— В каком-то смысле да, — ответил Унимо.
— В каком-то смысле мы заблудились, — понял Тьер и довольно улыбнулся.
Унимо не стал возражать. Они шли молча, берегли дыхание, отворачивались, когда ветер особенно яростно швырял в лицо ледяные искры.
— Только не думай… что ты… сможешь так просто избавиться от меня, — сказал Унимо между залпами снежной шрапнели. — Если я замёрзну здесь… усну… и всё закончится… а ты будешь ходить здесь кругами… вечность. Это будет моё последнее желание, и реальнейшее его исполнит, не сомневайся.
Они продолжали идти в молчании. Их неровные следы тут же заносило снегом. Огромная белая паутина, в которую попали незадачливые путники, была сродни таким явлениям, как море, смерть, свет — и Унимо невольно любовался, вытягивая ноги из высоких сугробов.
Тьер первым выбился из сил:
— Давай остановимся ненадолго, пожалуйста. Сядем, отдохнём, а потом пойдём снова.
Унимо остановился. Сесть, а лучше лечь в мягкий снег казалось ужасно притягательным. Сесть, прикрыть глаза, слушать колыбельную вьюги, пока время не опрокинется в одну из пропастей, которые они чудом обходили.
— Можно, — кивнул Унимо, — но это намного повысит твои шансы остаться здесь навсегда. Подумай об этом. Вряд ли здесь ходят люди, поэтому…
— Вон, там! — Тьер дёрнул смотрителя за рукав и указал куда-то в ту сторону, c которой они пришли (хотя без компаса, стоило только остановиться, и ты уже ни в чём не мог быть уверен, словно сразу попадал в реальнейшее).
Со временем и Унимо смог заметить в белом мареве фигуру, напоминающую человека. Незнакомец медленно приблизился: можно было различить плащ цветов королевского флага и бледное молодое лицо. Он смотрел внимательно, но, казалось, приветливо.
Тьер отшатнулся, а Унимо сказал:
— Рад встретить вас, тар. Не знаете ли вы, как добраться до Ледяного Замка?
— Знаю, и отлично. Я ходил по этой дороге много раз, — ответил путник. Метель, казалось, совсем не мешала ему. И, помолчав, добавил: — Могу проводить вас. Меня зовут Тибир.
Тьер смотрел недоверчиво. Унимо представился и поблагодарил, не спрашивая больше ни о чём. Словно они встретились на улицах Тар-Кахола, а не в ущелье Ледяных гор в метель.
Так они шли: сначала Тибир, затем Унимо, потом Тьер. Вскоре они действительно выбрались к Ледяному замку: из метели выплыла его скалой нависшая над долиной громада.
— Здесь я должен вас оставить, — сказал Тибир.
— Вам нужно пойти с нами в замок и отогреться! — настаивал Унимо. — Уверен, просветители будут рады.
Тибир печально покачал головой.
— Нет, не думаю. Когда-то давно я принёс им плохую весть.
Унимо не стал дальше спорить, поблагодарил и едва заметно шепнул Тьеру: «Подари ему самое ценное, что у тебя есть». Бессмертный взглянул возмущённо, хотел было возразить, но споткнулся о непроизнесённое «я хочу». Полез в карман и протянул проводнику нож. Тот самый.
Тибир поблагодарил, повернулся и исчез в молочной пене спадающей метели.
— Между прочим, я сейчас помог тебе, — сообщил Унимо.
— Как это? — Тьер задумчиво смотрел вслед проводнику.
— Ты что, сказки не читал? Настоящие, я имею в виду. В которых боги ходили по земле и смеялись над смертными.
— Зачем мне читать, — Тьер, наконец, повернулся и посмотрел в глаза Унимо, — я жил в них.
Когда они подошли к воротам Ледяного Замка, метель унялась, из облаков даже появилась луна. Крыши башенок замка, покрытые снегом, выскользнули из темноты.
Унимо переминался с ноги на ногу несколько вскриков больших горных птиц, пока решился постучать. Было неловко приходить без приглашения и так поздно.
На башне над воротами показался человек с фонарём, потом скрипнула дверь — и закрылась за ночными гостями. «Мы к Айл-просветителю Инанису», — пробормотал Унимо, и привратник кивнул, ничего не спрашивая. «Неужели они пускают всех? Разбойники могли бы легко перерезать ему горло», — мысль отразилась удивлением на лице Тьера. «Они не могут не пускать тех, кто приходит зимой в горах», — шёпотом пояснил Унимо. «А то что, Защитник рассердится?» — пробормотал Тьер, надеясь, что Унимо его не расслышит.