— Почему, Карл? Как раз наоборот, я сам бы предложил ей работу, прежде чем компаньоны посоветовали бы мне принять Лейлу.
— И опередил бы Гэвина, а, Данте? — Вице-президент подмигнул боссу.
Столь чудовищное предположение ошеломило Данте.
— Что ты имеешь в виду? Ставить под сомнение профессиональное чутье председателя правления компании ни у кого нет оснований…
— Да, Гэвин, конечно, профессионал, но…
— Не способен устоять против хорошенькой мордашки?
Карл заглотал наживку.
— Данте, кто из нас откажется от женщины, когда она сама не прочь?
— Вот что, — оборвал его Данте, скинув маску любезности. — Когда дело касается бизнеса, Гэвин Блейк — это Гэвин Блейк. Да он знает об импорте больше, чем мы с тобой будем когда-либо знать! Но если я тебя правильно понял, ты думаешь, что Гэвин уступил шантажу и принял решение, потому что не хотел отвечать по делу о сексуальной дискриминации?
— Нет! — Ньюбери задохнулся, соображая, как ему выпутаться из щекотливого разговора. — Я совсем не то хотел сказать…
— Хорошо. Карл, потому как я уже усомнился в твоем соответствии занимаемому посту.
— Я просто немного устал, Данте. Говорю, не подумав. Наверное, переработал в последнее время…
— Мне известна твоя преданность компании. Карл. Поверь, я ценю и твою самоотверженность.
— Компания для меня всегда на первом месте.
Ньюбери даже вспотел от напряжения. Выглядел он при этом ужасно, и Данте наконец отвел взгляд. Крысу загнали в угол, можно расслабиться. Или сосредоточиться, но на сей раз на прекрасном, а прекрасней всех в зале была Лейла.
Мужчина слева от нее сказал что-то забавное, Лейла засмеялась. Данте невольно залюбовался грациозным изгибом шеи, когда, смеясь, она откинула голову. В этой женщине все так изысканно, так утонченно. Данте показался себе неуклюжим и грубым рядом с нею, его глаза наполнились нежностью. Лейла обернулась как раз в этот момент, словно прочитав его мысли, и посмотрела на него выжидающе. Нелепо, конечно, кричать ей что-либо через весь зал, но ему вдруг отчаянно захотелось выкрикнуть ее имя и тем самым стронуть лавину слухов и сплетен… Данте тряхнул головой, отгоняя хулиганские мысли. Он не мальчишка, а бизнесмен. Самое время вспомнить об этом. Данте встал и прокашлялся. Мгновенно установилась тишина, служащие приготовились услышать приветственную речь босса.
— Руководство пригласило тридцать лучших сотрудников на этот чудесный остров, чтоб решить ряд проблем, касающихся нашей компании. Первые два дня семинара уже дали результаты, вы действительно лучшие из лучших. Но я не хотел бы держать вас в помещении, когда вокруг дома подлинный рай…
Темные миндалевидные глаза Лейлы стали совершенно серьезными. Перехватив ее взгляд, Данте понял, что нить речи потеряна. Перед ним в красках развернулась картина минувшего полдня: обнаженная женщина на темном мху прикрыла глаза, одна рука под головой, свободная же легко поигрывает розовым соском, травинка щекочет лодыжку, женщина чуть покачивает сведенными в коленях ногами, наверное в такт мыслям, и вся она светится на солнце, как мед, как золото, и сама как солнце…
— «Классик коллекшн», — справился он с минутной слабостью, — купила остров пять лет назад. Хотя по документам Пойнсиана — собственность компании, хозяева здесь вы. Именно ваши усилия сделали покупку возможной. Давайте условимся, что в нашем раю не будет ни боссов, ни подчиненных. Мы — люди, объединенные общими интересами, идущие к общей цели. И, я уверен, что благодаря совместным усилиям всех сотрудников мы достигнем еще больших высот!
Данте нашел глазами своего партнера и наставника Гэвина Блейка. Тот одобрительно улыбнулся.
— Кроме часов, посвященных семинару, — продолжал Данте, — все время ваше. Побережье, горные тропы, море и прекрасная погода — для вас. Воспользуйтесь своей собственностью как можно лучше, — заключил он, обращаясь как будто только к одной Лейле.
В ответ на проникновенную речь босса оркестр на террасе начал ночную программу. Музыка грянула одновременно с аплодисментами.
— Великолепно! — подобострастно промурлыкал Ньюбери. — Как ты всегда говоришь, Данте!
— Ты бы сказал не хуже, — процедил Данте и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, обратился к жене Гэвина: — Рита, я приглашаю вас на танец, если позволите…
— С удовольствием, — улыбнулась пожилая леди. — Данте, мальчик, только один танец, все женщины в зале хотят потанцевать с тобой. Не разочаровывай их!