Остров мое мнение не разделял.
Над Бойгендэйлом шел легкий снег. Отряд моих новых друзей бодро удалялся от замка в направлении выезда из долины. Что интересно, головной дозор уже выделился и следовал на расстоянии полета стрелы от ядра колонны.
— Кир Вран! — подошел ко мне начальник стражи. — Эти, Логан Когген с матерью просят аудиенции.
— Не видел их у ворот.
— Я их до выезда благородных гостей запустил.
— Наверное были на то причины? — покосился я на немногословного лучника.
— Были, кир. — Вздохнул он. — Как им не быть. Говорят, кнехты наших гостей ночами только и делали что по долине и вокруг замка шныряли. Парень всю вторую ночь за ними следил.
— Прямо так все сугробы зассали?
— Четверо ходило. Двумя парами. В первую ночь он двоих видел, во вторую всех четверых.
— Как видел? — не очень то в это веря, уточнил я.
— Зелья старая ведьма варить умеет, кир Вран. Что шарится кто-то вокруг двора кто-то из девок услыхал. Испугались что егеря вас с гостями перессорить решили. Оказалось, что не они.
— Так шена Мэва еще и знающая одаренная. Почему сразу не доложили?
— Тайну, старая бает, хотели сохранить.
— Да ты что!
— Удачного времени решили выждать чтобы не насторожить. Да и мало ли что два кнехта ночью возле жилого двора делать могли?
— Логично, — согласился я. — Но если нехорошие люди бродили вокруг замка, то под стенами следы остаться были должны? Снег хоть и неглубок и подмерзшей коркой скован, но человек скотина тяжелая.
— Первое что проверил, Ваша Милость! — заверил меня Хугге. — Есть такое. Под стенами есть следы свежие, этому можно верить.
— Но кто их оставил на самом деле, это вопрос.
Хугге предпочел промолчать.
— Пусть в доме ждут, пока подойду. Если не врут, уже не зря Коггенов пожалел.
Судя по лицу лучник был со мной согласен, однако вслух он свое мнение все же выразить постеснялся.
По итогам последующих разбирательств, включая опрос кнехтов, о чем их кто расспрашивал из допущенных в замок слуг (по одному на благородного господина) и восстановления движений гостей по замку, мнение, что уезжать мне нельзя здорово укрепилось.
Но я был в цугцванге. Останься я в замке и на всех планах можно будет ставить крест. Даже если я отстреляюсь от местных благородных господ, что совсем не факт, ибо сразу же после лишения меня прав благородного господина наверняка останусь без кнехтов, то против когорты легионеров точно уже не сдюжу. Если же я в Кеттенхут как мне приказано выеду, то под удар как минимум попадает мой замок, мое имущество, моя семья и верные мне люди. Как максимум еще и я сам — засаду на дороге поставить дело нетрудное если квалифицированные люди есть. И совершенно неважно кто эти специалисты будут, не успокоившиеся скольдцы или кнехты кого-то из моих вновь обретенных друзей, допустим ан Раудена и/или ан Гердала.
Резерв времени у меня не превышал трое суток, вполне разумное время чтобы на результат в придорожных кустах задницу поморозить.
— Ты даже не представляешь, как мне хочется кого-то убить! — сказал я, наконец то подавив огромнейшее желание стукнуть кулаком по столу или устроить что ни будь столь же глупое. — Я бы даже сказал устроить резню!
Айлин села рядом и обняв, прижалась ко мне.
— Помнишь, ты отговаривал меня в храм идти?
— Конечно! — сказал я, чмокнув ее в щеку.
— Ты знаешь, я не ошиблась.
Несколько секунд я не знал, что сказать или сделать. Оторвались друг от друга мы только после того как меня еще кто-то за ногу потеребил.
— Ты уезаесь? — смотрела на меня огромными глазищами из-под рыжей челки малышка Кайренн.
— Приходится! — улыбнулся я, посадив малышку на колено и потрепав ее за «хомячью» щечку. Щечки девицы были моей слабостью. Даже больше чем ушки, тоже острые как у матери.
— Папа тозэ уехал! — совершенно по-взрослому вздохнула девочка. — Ну, мой кловный папа. И не велнулся.
Мы с Айлин переглянулись, супруга отвернулась пряча выступившие на глазах слезы. Ее предыдущего мужа я в том бою к счастью не убивал и это было единственное что утешало. Но море грязных сплетен за ее спиной возникло и без этого.