Вот для этого и устроили деревянный коридорчик. На самом деле это были обыкновенные весы, только с высокими стопками, чтобы за ними можно было спрятаться и наблюдать за стрелкой.
Когда Володька остановился, стрелка показала 830 килограммов.
Волы везут африканских гостей.
— Ого! — сказал человек. — Для начала недурно.
Володька рассердился на дверь и уже нагнул рога, чтобы трахнуть ее как следует. Но дверь сама раскрылась и выпустила его.
Володька степенно вышел на волю. Он гордо нес большую курчавую голову с блестящими рогами. Широкая оборка колыхалась у него на шее и груди, а кожа морщилась и ежилась, как будто смеялась, чувствуя солнце и ветер.
Оленебык вышел в ковыльную степь. И тут вдруг забыл всю свою важность. Он опустил голову, гмыкнул, как теленок, и брыкнул воздух могучей и важной ногой.
К своему удивлению, он нашел там не только тех канн, которые с ним приехали, но и других, точно таких же.
В первые дни Володька совсем ошалел от свободы. Ему постоянно встречались черные антилопы, бейзы, нильгау, гну — все те звери, с которыми он сталкивался на родине. И он, должно быть, вообразил, что это Африка. Он очень чутко спал, постоянно прислушивался и принюхивался: не выскочит ли откуда-нибудь косматый лев, чтобы вцепиться в горло, не запахнет ли голым человеком?
Но новая Африка была удивительная страна: в ней не было ни одного врага, никакой опасности. И Володька первый раз в жизни почувствовал себя настоящим оленебыком — таким, как его создала природа.
VI
С тех пор прошло девять лет. За Днепром, в широкой украинской степи, сейчас гуляет стадо сказочно-прекрасных животных. С каждым годом все больше маленьких озорных телят носится вокруг заботливых матерей. С каждым годом все больше громадных сильных быков пасут и оберегают отелившихся самок.
Антилопы совсем обручнели и перестали бояться человека. Вечером, чуть станет садиться солнышко, они сами идут к садам и строениям поселка, сами заходят в ворота загона и ложатся спать.
Ночью тихо и беззаботно спят молодежь и самки, а старые быки стоят над ними неподвижно, как статуи, и их длинные рога, отклоненные назад, упираются в звездное небо.
Общепризнанным вожаком стада является бык, который больше, сильнее и красивее всех других. Это наш приятель Володька. За девять лет привольной жизни он разъелся и разжирел. Кожа у него сделалась гладкой, как атлас, курчавые завитки на лбу завились еще круче. Как только исчезли всякие враги и опасности, к нему вернулась отцовская лень и спокойствие. По величию и плавности движений он теперь бы заткнул за пояс и своего отца.
И только, когда ему надо отстоять свое право на здание вожака, в нем просыпается дикая сила. А соперников у него становится все больше. Ведь одних его собственных сынков, в стаде растет целая тройка, не считая тех, которые проданы в городские зоопарки.
Правда, все они и в подметки не годятся отцу. Это уже какие-то не те канны. Глаза их хуже видят, нос тупее принимает запахи, уши не так слышат. В драке они совсем уж неповоротливы.
Но есть среди них один, который во всем вылитый папаша, как будто он только сейчас приехал из Африки. Это гордость старшего рабочего Сашко — Бушмен. Сашко сам его выкормил из соски, выходил и теперь всем его тыкал в нос.
— Нет, вы поглядите на моего Бушмена. Где вы видали такую красоту, а? Вот погодите, даст он пить вашему Володьке.
И в самом деле, этот нахальный сынок все смелее и смелее подкапывался под отца. Раза два они уже схватывались Володька пока побеждал. Но он чуял, что настоящий, решительный бой еще впереди.
Неизвестно, кто бы из них уцелел в этом бою, если бы люди не вмешались в их распрю.
Как-то в степь пришел Павел Федотыч с Сашко и еще одним человеком, приезжим. Володька с Бушменом как раз паслись вместе. Павел Федотыч с гордостью показал на них приезжему:
— Как вам нравятся эти малютки? Вы посмотрите, один костяк чего стоит! Ведь если мы на такой костяк нарастим побольше мяса да разведем их в таком количестве, как, скажем, свиней, то мы же завалим мясом весь мир. И каким чудесным мясом! А кожа! Вы имеете представление о технических качествах кожи оленебыка?
— Нда, — поспешно согласился приезжий, не дослушав до конца. Он на всякий случай отступил подальше, потому что «малютки» подняли свои длинные рога и уставились на него.
— Знаете, что? — продолжал Павел Федотыч. — Мы. вам дадим вот этого, Бушмена. Обидно отдавать такого красавца, но ничего не поделаешь: иначе они запорют друг друга.