Он даже бросился к ним навстречу. Он ничего не боялся, этот дикий жеребец. Бурей носился он по полю, рыл землю копытом, лязгал зубами, а зубы у него были, как у хищного зверя, — белые, длинные.
Когда жеребенок отлежался, вожак дернул его зубами за гриву, поставил на ноги и, покусывая, погнал к табуну, Люди только в головах почесали.
Уж очень у него было решительное лицо, у этого вожака.
Маленьких жеребят дикой лошади выкормили киргизские кобылицы. Вместе со своими кормилицами они приехали на Украину. Здесь, в степи, они прекрасно живут. Кобылки приносят жеребят, и у некоторых очень смешные дети: помесь дикой лошади с обыкновенной и помесь дикой лошади с зеброй — зеброид.
Внук того маленького жеребенка, который был пойман и равнине Кобдо, сейчас почтенный, седой жеребец. Зовут то Мишка. Ему двадцать шесть лет. Несмотря на свой седой лоб и почтенный вид, он ненадежный и плутоватый тип. У меня он выпросил весь сахар, воспользовался тем, что мне хотелось потрогать длинные чувствительные волосы на его губах и ноздрях. Эта борода и усы называются «вибрисы».
Зовут его Мишка.
Работник, который ухаживает за дикими лошадьми, их не боится. Он говорил, что жеребятами они совсем ручные. После, когда вырастают, становятся дикими и даже очень дикими. А к старости снова ручнеют.
Пока он это говорил, Мишка толкал меня мордой насчет сахара. А другой молодой жеребец, Мижур, вздыбился, схватил зубами верхнюю перекладину загона и так висел на зубах, да еще и визжал от злости.
Я протянула было ему сахар, но работник сказал, что если Мижур в кого вцепится, то хоть бей его, хоть убей, — он все равно не отпустит. Тогда я отдала сахар жеребенку — Футболисту. Жеребенок резвился во дворике. Он увидал на заборе воробушка и как экспресс, припустился за ним. Воробушек слетел с загородки. Почти уткнувшись лбом в загородку, жеребенок поднялся на задние ноги, повернулся на них, как человек, и вдруг, кувыркнувшись на передние ноги, подбросил задние высоко в воздух. Во дворе лежал обрывок газеты. Футболист вцепился в него, мотнул его в сторону, придавил ногой и опять вцепился. Глаза у него были при этом такие, как у того дикого жеребца, который в Кобденской равнине защищал своего жеребенка.
Этих диких лошадей нет больше нигде. Они водятся только в Азии. Их у нас покупают заграничные зоопарки и платят за них по десяти тысяч рублей золотом. Лошади эти очень сильные, выносливые, не боятся холодов и жары и не болеют теми болезнями, которые смертельны для домашних.
Ими думают улучшить домашнюю породу. Только не знают, как же быть с их строптивым и диким характером. Ведь этот характер может также передаться потомству.
Я познакомилась с одной такой, которую «улучшили». Мать у нее — домашняя лошадь Митюриха, а отец — дикий жеребец Мижур. Она небольшая и с виду очень приятная. Объезжал ее конюх Неелов. Это высокий человек, и ноги у него висели до самой земли. И вот лошадка взвилась, как блоха, и внесла его на забор высотой в два метра. Ноги у конюха зацепились за стену и обвалили кирпич и глину, а лошадке и горя мало.
Другому конюху она откусила два пальца. В седло вцепляется каждый раз, как собака.
Я застала ее, когда она стояла на задних ногах, положив передние на стенку, и смотрела, что делается наружи. Наверное она не понимает, что домашние лошади так никогда не делают.
Зовут ее Чертоглядка.
Челка у нее очень маленькая, а грива стоит совершенно торчком.
А ну-ка, кто помнит, что это обозначает?
Разбойница Минна
I
Рано утром, чуть солнышко высунуло уши из-за круглой старинной башни-водокачки, по всем дорогам к степному поселку заскрипели мажары. Это колхозники стекались к очередному базару с молоком, сыром и маслом, с возами картофеля, помидоров и кавунов.
Табунок диких лошадей Пржевальского и зебр пасся в степи недалеко от дороги. Это был уже не загон, а самая нестоящая степь, без всяких загородок. Лошадям давали такую свободу, потому что знали, что они никуда не убегут, а трогать их в пустынной степи было некому.
Во главе табуна расхаживала старая крупная зебра Минна.
Жеребята Пржевальского бегали наперегонки с нарядными зебрятами, шалили, кусались и получали нахлобучку от взрослых. Эти маленькие озорники никого не уважали и никого не боялись. Они хватали за хвост самых сильных лошадей, вырывали у них из-под носа еду, брыкали их тоненькими ножками. И им все прощали: маленькие же, что с них взять?