Ну, не королевой, а женой бывшего короля и всего лишь герцогиней, хотя кто знает, как обернется эта душераздирающая история любви одного из Виндзоров, словно предвестник будущих любовных пертурбаций принцессы Дианы и ее невестки герцогини Мэган, в этом мире.
Может, в этом мире миссис Симпсон в самом деле станет королевой, а во время Второй мировой король заключит пакт с Гитлером.
Мисс Брент будет наверняка в восторге – не по причине королевы-американки, к тому же разведенной, а из-за союза с нацистами.
Хотя, не исключено, и по причине королевы-американки тоже. Хотя та ведь иностранка…
И даже говорящая по-английски с американским акцентом.
Oh my God!
Нина вернула судье приглашение, не исключено, написанное им же самим от лица леди Калмингтон, а Уоргрейв, захлопнув трактат философа Бэкона, заявил:
– И как этот ваш… Eu. R. Dudd обосновал необходимость установить, у кого из гостей есть оружие и какое?
– Посредством более чем солидного гонорара, Ваша Честь. Сами понимаете, что в нашей работе лишние расспросы не приветствуются. Но официальная версия такова, что мой клиент – весьма мнительный человек, помешанный на безопасности, и хочет знать, кто из приглашенных им лиц везет с собой на остров оружие. Потому что там будут пребывать инкогнито крайне значительные персоны, тревожить покой которых ну никак нельзя!
Если Уоргрейв не писал приглашения и к смертям на острове не причастен, пусть в самом деле думает, что туда пожалует король со своей любовницей.
Судья, медленно кивнув, вдруг быстро сменил тему:
– Так на какое агентство, как вы говорите, вы работаете, милая барышня?
Точно уловка из одного из судебных заседаний «Вашей Чести».
– Я ничего такого не сказала, Ваша Честь. Но, так и быть, в ознаменование наших доверительных отношений сообщу вам, что меня нанял…
Вера сделала паузу, понимая, что не знает ни одного названия детективных агентств тех лет – такими вещами она при подготовке литературного вояжа не интересовалась.
Как выяснилось, зря.
– …нанял мистер Моррис. Альфред Моррис. Вы же его знаете?
Судья, сверкнув глазами и пожевав губами, ответствовал:
– К счастью, нет, но репутация мистера Морриса мне отлично известна.
Это прозвучало как приговор, окончательный и обжалованию не подлежащий.
– Ваша Честь, а что из категории оружия вы еще везете с собой?
Судья, осклабившись, ответил:
– Только револьвер.
– Ваша Честь, вы всегда берете с собой револьвер, отправляясь на уик-энд, на котором вы полагаете встретить короля? Надеюсь, вы не готовите покушение на его величество или его… пассию?
Явно возмущенный ее предположением, судья Уоргрейв заявил:
– Я всегда беру с собой револьвер, потому что уж слишком хорошо знаю способную на все человеческую натуру. Сорок лет в судейской мантии меня многому научили. Человеческое существо – это вместилища огромного зла и очень небольшого количества добра. Бэкон вот об этом и пишет!
И он ткнул узловатым пальцем в трактат философа «Оттенки Добра и Зла».
– Если вы так цените Бэкона и его взгляды, то отчего изуродовали его трактат, Ваша Честь? Ах, я не хотела показаться бестактной…
В дверь купе почтительно постучали, и появился проводник.
Тот самый, который читал Нине нотации.
– Сэр, прошу прощения, я хотел осведомиться, не желаете ли вы что-либо выпить или перекусить?
«Ваша Честь» не желал, а проводник, явно узнав Нину, процедил:
– Мисс, ваше место в третьем классе! Вы пытались усесться во втором, а теперь перебрались аж в первый и докучаете джентльмену. Я вынужден взыскать с вас штраф, причем с учетом предыдущей ситуации в двойном размере.
Судья Уоргрейв, нахмурившись, проскрипел примерно так, как, вероятно, зачитывал в суде смертный приговор:
– Милейший, эта дама – мой личный гость. Вы имеете что-либо против? А если надо доплатить разницу, то я немедленно сделаю это!
Проводник, явно пристыженный, пробормотал извинения, уверил, что все в полном порядке, и тотчас ретировался.
– Спасибо, Ваша Честь. Но вы ведь могли запросто сдать меня ему на руки и вообще вызвать полицию.
Уоргрейв усмехнулся, и Нине эта ухмылка отчего-то очень не понравилась, несмотря на рыцарский жест судьи.