МАВРЫ И БЮРГЕРЫ
Еще и еще встречи — «ленчи» и «файвоклоки». Мы в гостях у видного деятеля Мусульманской лиги. Почему мусульманской, в этой стране буддизма?
На острове есть целая народность, именуемая… маврами. В действительности — это индо-арабы, потомки смелых и предприимчивых арабских мореходов, торговавших с Цейлоном еще в глубокой древности. Они и сейчас занимают «вакансии» моряков на побережье и мелких торговцев в городах, напоминая о себе многочисленными вывесками с именами Мохаммедов и Османов.
От сингалов мавры отличаются скорее загорелой, нежели прирожденно коричневой кожей, семитической узостью лиц, высокими красными фесками на головах. И еще одно напоминание о существовании мавров — встречающиеся местами мечети и минареты.
Глава Лиги — гостеприимный хозяин, угощавший гостей и хлопотавший не меньше, чем слуги, то и дело незаметно возникающие за плечами и предупреждающие любое ваше желание. В его доме огромная библиотека — редкое исключение среди посещенных нами домов. Хозяин не только политик, но и любитель разведения орхидей. В его садике заботливо культивируются многие десятки этих растений. Их цветы поразительны по разнообразию красок и вычурности очертаний.
Обед у другого мавра — «независимого мусульманина». Здесь женская и мужская половины нашей делегации вынуждены были разъединиться. Правда, чадру тут не носят, и вход на женскую половину дома мужчинам не совсем запрещен — нам даже разрешили заглянуть на пяток минут в дамскую гостиную. Но мусульманские дамы были так замкнуты и молчаливы, что мы сочли удобным поскорее покинуть их обитель.
Две молодые брюнетки из числа учительниц — членов туристского клуба — выделялись среди остальных! значительно более белой, почти европейской кожей. И в графе «национальность» в списке членов этого клуба против их фамилий значилось не сингал, не тамил и не мавр, а совсем неожиданное, если не знать истории Цейлона, — бюргер. Национальность — бюргер!
Бюргеры — это потомки голландско-цейлонских метисов, живущие на острове со времени владычества Нидерландов. При англичанах бюргеры держались в числе «избранных», гордились «белой кровью», хотя и занимали по преимуществу места мелких чиновников. Мне приходилось слышать, что многим бюргерам независимость Цейлона пришлась не по вкусу: при власти сингалов их «преимущество» по части белизны расы теряло цену.
Мы приглашены на обед в семью одной из двух учительниц бюргерш. Это семья старого виноторговца, который встречает нас сообщением, что раньше он знал (и при этом путал) всего два русских слова — «водка» и «Волга», но что теперь он хорошо знает третье, — конечно, «спутник».
За обедом пробуем цейлонские вина. Кокосовый «арак» типа коньяка горек и мало приятен по запаху… Остальное — привозное: виски, десертные, сухие вина…
Спрашиваю, помнят ли бюргеры голландский язык? Не сохранилось ли каких-либо национальных голландских обычаев?
— О нет, что вы! Мы же настоящие англичане. У нас все, все по-английски.
Мы знали, что часть бюргеров реагировала на приход «темнокожих» сингалов к власти… эмиграцией в Австралию. Но этот доминион и компаньон Цейлона по Британскому содружеству наций встретил переселенцев-бюргеров далеко не гостеприимно. Для «разрешения на прописку» австралийские расисты потребовали от приезжих… свидетельства о не менее, чем 75-процентной чистоте европейской крови. Остальные считались «цветными» и причислению к гражданам австралийского материка не подлежали. Так бесприютные скитания, неуверенность в судьбе и в завтрашнем дне стали уделом выделившихся бюргеров как суровая расплата за их собственное расовое чванство.
На вопрос о дальнейшей судьбе этих эмигрантов хозяева отвечают нам, что возвращаться на Цейлон горемычные беженцы все-таки не хотят и надеются, что их пустит к себе Канада. При этом и хозяин-отец и хозяйка-дочь все же говорят о чистоте своей крови по сравнению с «цветными» цейлонцами.
Трудно вести такую беседу, не вступая в спор. Но есть еще один способ ведения разговора — провозглашать тосты. А на Востоке тосты в чести длинные. Ну-ка попробую.
— У нас, в Советском Союзе, много различных национальностей, больших и малых, при этом в равной степени уважаемых. Наши совсем бледнокожие северяне стараются загореть, чтобы стать потемнее, подстать более смуглым южанам. У нас и сейчас, и чем дальше, тем больше случается смешанных браков между представителями разных национальностей. И нередко от таких браков рождаются чудесные люди. Русскую литературу украшает гений Пушкина, в котором наряду с русской текла и эфиопская кровь. Позвольте же мне поднять бокал за маленькую народность бюргеров, пожелать ей процветания и успехов и выразить надежду, что из ее рядов появятся свои великие Пушкины!