Свернули к морю. Сразу пахнуло запахом водорослей и соленой воды. К берегу приткнулась целая флотилия мелких рыбацких судов — катеров, моторок и парусных катамаран. Некоторые из них только что подошли, и подвижные мускулистые полуголые рыбаки прямо при нас выпрастывают на берег содержимое неводов. И каково! Чудеса моря, которые казались музейными редкостями, такие, как грозная рыба-меч или нелепейшая из акул — Т-образная рыба-молот, вываливаются на наших глазах из первого же попавшегося невода!
Мистер Кингсли сегодня особенно добр и приветлив. Он у себя на родине, хочет нам угодить как можно больше и везет нас далеко вокруг бухты к самому ее изголовью мимо косы, соединяющей полуостровок с сушей. На фоне неба проектируются сквозные силуэты пальм, выросших на гнейсовых глыбах по самым их гребням. Стволы — еле видные ниточки. Радиальные кроны словно парят в воздухе, они на этих нитях, как на привязи. И все это не резкое, не четкое, а мягко мерцающее в зыбкой струящейся голубизне.
В изголовье залива особенно мелководное взморье. Но слева к нему подходит скалистый берег, и мы буквально прилипаем к камням, отдирая от них причудливых моллюсков, сами домики которых могли подсказывать немало мотивов архитекторам Востока. Вот раковина — многоярусная пагода, а рядом типичный индусский храм с явным избытком замысловатой лепнины.
Сибирский зоолог Шаронов полез вдоль скалистых подножий и уже кричит нам: «Скорее сюда!» И тут было что посмотреть. Из воды выскакивали и мячиками прыгали над водой по вертикальной скальной Рыбки-прыгуны. Иногда они ловко присасывались к скале и ненадолго замирали в таком подвешенном состоянии…
Наслаждаясь купанием, мы как-то забыли, что именно здесь, в Галле, надо было умолять Кингсли устроить нам хотя бы получасовую прогулку по заливу, чтобы с лодки или катера полюбоваться сквозь воду прославленными подводными коралловыми садами (мы не говорим уже, что еще интереснее было бы понырять здесь в аквалангах). Все думалось, что уроженец Галле действительной хочет показать нам все главные достопримечательности своей родины. Но увы! Мы, как всегда, торопились на очередной ужин. Суровая необходимость обедать и ужинать в непреложные сроки — она неукоснительно расценивалась как нечто более важное, чем наблюдение самых неповторимых чудес природы.
Одноэтажное белое бенгалоу с красной черепичной крышей. Над окнами затеняющие козырьки-навесы. Белая колоннада у входа. Площадка перед домом ограждена и украшена парапетами с вазами на столбах, но в вазах растут не цветы, а… статуи цветов. Это красуются роскошные купы ветвистых белоснежных или чуть палевых кораллов.
Бенгалоу стоит на мысу над обрывами к океану. Отсюда, почти с самой крайней южной точки Цейлона наверняка можно видеть Южный Крест. Но и тут нам не везет. Именно в этот вечер горизонт затягивается плотной пеленой дымки.
Утром ходим по прибрежным коралловым рифам ближайших пригородов Галле. Одна из спутниц кричит.
— Смотрите, змеи!
Действительно, на коралловой отмели извиваются под водой небольшие змейки. Желание бродить по колено, в воде в гостях у таких хозяек у нас быстро пропадает! Наслаждаемся видом коралловых плит с берега — еще двадцать минут непосредственной близости с рифами.
На вилле инженера, где мы ночевали, пачка свежих газет. Узнаем из них, что англичане завершили nepecечение Антарктиды; доктор Фукс словами «Хеллоу, Хиллари» приветствовал знаменитого новозеландца, победителя Эвереста.
А вот номер еще свежее. Последние новости о переговорах советской экономической делегации с правительством Цейлона. Советский Союз окажет помощь Цейлону в регулировании и комплексном использовании ресурсов бассейна реки Келани-Ганги.
Так на далеком Цейлоне, когда нас стало окружать столько чудес, неожиданно возвратилось ощущение огромного, вне нас существующего мира. И Цейлон и Галле совсем не сказка и не романтика. Здесь скоро развернется будничный труд наших инженеров, гидрологов и гидротехников, энергетиков и мелиораторов, они принесут с собой совсем другую романтику — романтику работы, дружбы и бескорыстной помощи цейлонскому народу…
И все же Галле в какой-то степени утолил нашу мечту об особенном. В нем, точно в несбыточных рассказах Грина, сочеталась и трогающая душу живописность природы, и дышащая древностью крепость, и мечтательный маяк, посылающий улыбки Антарктиде, и живая жизнь портового городка, просоленная морскими привычками, смелые рыбаки, вылавливающие рыб, похожих на молоты «мечи…