Еще утомительнее было организовывать поездку самому, без помощи секретарши.
Но по зрелом размышлении Ивен решил, что другого выхода у него нет. Никто не должен был знать, где он и что делает: ни его служащие, ни клиенты, ни пресса. Естественно, в случае какого-нибудь кризиса с ним можно будет связаться по сотовому телефону. Но пока дело не завершится, он будет оставаться недоступным.
Он должен был знать.
Он не мог выбросить из головы небрежные слова сестры.
Двойник Элен. Призрак Элен.
Элен.
Он просыпался среди ночи в холодном поту. Элен, его Элен идет по какому-то живописному пляжу. Живая, смеясь над ним, отдаваясь каждому мужчине, который поманит ее пальцем.
Это было невыносимо.
Страшная боль, которую ему причинила ее смерть, медленно, но верно сменялась холодным убийственным гневом.
Неужели она обманула его? Неужели она инсценировала собственную смерть?
Элен не хватило бы ни ума, ни смелости даже на попытку побега, не говоря об успехе. Она знала о последствиях. Он ясно дал ей это понять.
«Пока нас не разлучит смерть».
Ясно, она сделала это не одна. Кто-то ей помог. Мужчина. Любовник. Женщина – а особенно такая, как Элен, – никогда не смогла бы составить подобный план в одиночку. Сколько раз она тайком убегала из дома, чтобы переспать с этим подлым похитителем чужих жен, а заодно обсудить подробности будущего побега?
Смеялась и трахалась, строя планы и плетя интриги.
Ну что ж, она за это заплатит.
Он продолжал жить и работать, словно ничего не случилось. Он почти убедил себя, что слова Памелы – вздор. В конце концов, она всего лишь женщина. А женщины от природы глупы и склонны к фантазиям.
Призраков не существует. Была только одна Элен Ремингтон, единственная, которая имела для него значение.
Но временами большой, красивый дом в Беверли-Хиллз наполнялся шепотом призраков или дразнящим смехом его покойной жены.
А вдруг она не умерла?
Он должен знать. Ему следует быть умным и осторожным.
– Посадка началась.
Глаза, прозрачные, как вода, мигнули.
– Простите, что?
Увидев его взгляд, паромщик опустил чашку с кофе и инстинктивно отшатнулся. Потом он вспоминал, что глаза этого человека были пустыми, как море.
– Посадка началась, – повторил он. – Вы ведь плывете на Три Сестры, верно?
– Да. – Улыбка красивого незнакомца была еще страшнее его взгляда. – Да, плыву.
Согласно легенде, та, которую звали Воздух, покинула остров ради мужчины. Он поклялся любить ее и заботиться о ней. Когда он нарушил клятвы и превратил ее жизнь в ад, она ничего не сделала. Рожала детей в скорби и растила их в страхе. Согнулась, сломалась.
А потом умерла.
Перед смертью она отослала детей на остров, чтобы защитить их. Но ничего не сделала для собственного спасения. Она даже не воспользовалась своей силой.
Так было выковано первое звено в цепи проклятия.
Нелл снова и снова думала об этой легенде: о выборе, ошибках и судьбе. Она вспоминала ее, когда шла по улице острова, который стал ей домом. И должен был остаться им навсегда.
Когда она вошла, Зак распекал какого-то незнакомого мальчика. Она сделала шаг назад, решив не мешать, но Зак поднял палец, останавливая ее, и продолжил монолог:
– Ты не только отправишься к миссис Демира, отскребешь от стен остатки тыквы и извинишься за свою глупость, но и заплатишь пятьсот долларов штрафа за хранение запрещенных взрывчатых веществ и нанесение ущерба чужой собственности.
– Пятьсот долларов! – Понурившийся мальчик, которому, по мнению Нелл, было лет тринадцать, поднял голову. – Шериф Тодд, у меня нет пятисот долларов. Мама убьет меня.
Зак только поднял брови и принял грозный вид.
– Разве я сказал, что закончил?
– Нет, сэр, – пробормотал мальчик, снова приняв позу побитого щенка. Нелл захотелось погладить его по голове.
– Ты можешь отработать штраф, убирая полицейский участок. Два раза в неделю, три доллара за час.
– Три? Но на это понадобится… – Мальчик вовремя спохватился. – Да, сэр. Вы еще не закончили.
Зак чуть не улыбнулся, но успел сжать губы в ниточку.
– Кроме того, по субботам ты станешь убирать у меня дома.
«Да, это жестокий удар, – подумал Тодд. – На свете нет ничего хуже, чем выполнение домашних обязанностей в субботу».
– Расценки те же. Можешь начать в субботу у меня, а в понедельник после школы придешь сюда. Но если я услышу, что ты снова что-то натворил, мать спустит с тебя шкуру. Ясно?
– Да, дядя Зак… то есть да, шериф.
– Дуй отсюда.
Мальчишка вскочил и пулей пролетел мимо Нелл.
– Дядя Зак?
– На самом деле он мой троюродный брат. Дядей он называет меня в знак уважения.
– И чем он заслужил каторжные работы?
– Засунул петарду в тыкву своей учительницы истории. Тыква была здоровенная и забрызгала весь дом от фундамента до крыши.
– Похоже, ты им гордишься.
Зак постарался сделать бесстрастное лицо.
– Ты ошибаешься. Этому идиоту могло оторвать руки, как чуть не вышло со мной в его возрасте. Только я взорвал тыкву своего учителя математики. Но это к делу не относится. Если бы я посмотрел на подобную шалость сквозь пальцы, завтра нам пришлось бы мыть весь остров.
– По-моему, ты с честью вышел из трудного положения. – Нелл села на стул. – Шериф, у вас есть время на другие дела?
– Думаю, что сумею выкроить несколько минут. – Зака удивило, что Нелл не поцеловала его. Вид у нее был строгий и мрачный. – Что случилось?
– Мне нужны помощь и совет. Речь идет о нарушении закона. Я подделала удостоверение личности, сообщила о себе ложные данные, заполняя анкеты, и подписала их фамилией, которая мне официально не принадлежит. Думаю, что инсценировка собственной смерти – это тоже преступление. Во всяком случае, мне может предъявить иск страховая компания. Наверное, были какие-то полисы…
Зак не отвел глаз.
– Уверен, что адвокат сможет уладить это дело. Когда выяснятся все факты, никто тебя ни в чем не обвинит. Нелл, но… почему ты решила заварить эту кашу?
– Я хочу выйти за тебя замуж. Хочу прожить с тобой жизнь и рожать от тебя детей. Но сначала нужно расторгнуть мой прежний брак, и я сделаю это, только не знаю, с чего начать. Как по-твоему, меня посадят в тюрьму?
– Никто тебя не посадит. Думаешь, я это позволю?
– Зак, это будешь решать не ты.
– Фальшивые документы и все остальное – еще не преступление. Честно говоря… – Он думал над этим день и ночь. – Честно говоря, Нелл, как только люди услышат эту историю, ты станешь героиней.
– Какая там героиня…
– Ты знаешь статистику насилия в семье? – Он открыл нижний ящик стола, вынул папку и положил ее на стол. – Я тут свел кое-какие данные. Почитай как-нибудь на досуге.
– У меня все было по-другому.
– Как и у всех. То, что ты выросла в крепкой семье и жила в богатом и просторном доме, ничего не меняет. Многие женщины, считающие, что они ничего не могут сделать, узнают о тебе. И кое-кто из них последует твоему примеру, то есть сделает шаг, на который раньше не решился бы. Тогда ты действительно станешь героиней.
– Дайана Маккой. Ты все еще переживаешь из-за того, что не смог ей помочь. Что она не позволила тебе сделать это.
– На свете много таких Дайан. Нелл кивнула.
– Ладно. Возможно, общественное мнение будет на моей стороне. Но есть еще и закон.
– Мы справимся с этим. Постепенно. Что касается страховой компании, то она вернет свои деньги. Если понадобится, мы вернем их сами. Мы вместе сделаем все, что нужно.
У Нелл гора свалилась с плеч.
– Но что же все-таки мне нужно делать?
Зак поднялся, подошел к ней и присел на корточки.
– Я хочу, чтобы ты сделала это для меня. Конечно, я эгоист. Но я хочу, чтобы ты сделала это и для себя тоже. Можешь не сомневаться.
– Я стану Нелл Тодд… А что, мне нравится!
Она увидела, что выражение его лица и глаз изменилось, и поняла, что сомневаться действительно не в чем.
– Я боюсь его и ничего не могу с собой поделать. Этому пора положить конец. Я хочу жить с тобой. Хочу по вечерам сидеть на галерее и смотреть в телескоп на звезды. Хочу носить на пальце красивое кольцо, которое ты мне купил. Хочу многого, о чем раньше не позволяла себе даже мечтать. Я боюсь, но хочу перестать бояться.