Конечно, его там не было. Он был в пяти тысячах километров отсюда. Для него она была мертва. Разве Ивен не твердил сотни раз, что ее освободит от него только смерть?
Элен Ремингтон умерла ради того, чтобы Нелл Ченнинг могла жить.
Нелл разозлилась на себя за то, что вспомнила прошлое, и попыталась успокоиться. Она несколько раз глубоко вдохнула. Соленый воздух, вода. Свобода.
Когда плечи расслабились, на губах Нелл появилась легкая улыбка. У поручней стояла маленькая женщина. Ветер развевал ее короткие светлые волосы, окружавшие нежное лицо. Уголки ненакрашенных губ слегка приподнялись, на порозовевших щеках появились крохотные ямочки.
Она сознательно не пользовалась косметикой. Нелл скрывалась, за ней все еще охотились, и она старалась держаться как можно незаметнее.
Когда-то она считалась красавицей, а потому была обязана ухаживать за собой. Одевалась так, как ей говорили, носила роскошные сексуальные наряды, выбранные мужчиной, который клялся любить ее до гроба. Она знала, что такое шелка и бриллиантовые колье. Элен Ремингтон были знакомы все прелести богатой жизни.
Она заплатила за это тремя годами страха и унижения.
Сейчас на ней были простая хлопчатобумажная блузка и выцветшие джинсы. На ногах – дешевые, но удобные белые тапочки. Единственное украшение – старый медальон, принадлежавший ее матери.
Некоторые вещи были ей слишком дороги. Она не могла от них отказаться.
Когда паром стал медленно причаливать, Нелл пошла к своей машине. Она прибыла на остров Трех Сестер с маленькой сумочкой, ржавым подержанным «Бьюиком» и капиталом, составлявшим двести восемь долларов.
И никогда в жизни она не была такой счастливой.
Нелл припарковала машину неподалеку от пристани и пошла пешком. Ничто здесь не напоминало роскошь и пышность Беверли-Хиллз. Но нельзя было пред-ставить что-то более близкое ее душе, чем эта деревушка с открытки. Здешние дома и магазины, выцветшие от соли и солнца, казались уютными и в то же время немного чопорными. Извилистые, мощенные булыжником улицы, на которых не было ни соринки, взбирались на склон холма или круто спускались к пристани.
Палисадники были такими ухоженными, как будто сорняки считались здесь вне закона. За заборами из штакетника лаяли собаки. Дети катались на велосипедах вишнево-красного или ярко-голубого цвета.
Пристань тоже была произведением искусства. Лодки, сети, мужчины с обветренными лицами, обутые в высокие резиновые сапоги. Нелл чувствовала запах рыбы и пота.
Она поднялась на вершину холма и оглянулась. Отсюда были хорошо видны экскурсионные суда, бороздившие бухту, и крошечная полоска песка, где люди загорали, лежа на полотенцах, или занимались серфингом. Маленький красный теплоход с белой надписью «Экскурсионное бюро „Три Сестры“ быстро заполнялся туристами с неизменными фотоаппаратами.
Остров кормят рыба и туристы, поняла Нелл. Но не хлебом единым… Этот небольшой кусок суши противостоял морю, штормам и времени, выживал и процветал благодаря чему-то другому. «Смелости», – подумала она.
Ей понадобилось слишком много времени, чтобы обрести смелость.
Холм пересекала улица, называвшаяся Хай-стрит. Вдоль нее стояли магазины, рестораны и местные офисы. Нелл решила, что первым делом зайдет в один из ресторанов. Может быть, ей удастся найти место официантки или помощницы повара. По крайней мере, до конца летнего сезона. Если она найдет работу, то сможет снять комнату.
А значит, сможет остаться здесь.
Через несколько месяцев люди привыкнут к ней. Будут махать руками вслед и окликать по имени. Она слишком устала от собственной анонимности. Ей было не с кем перемолвиться словом. Никому не было до нее дела.
Она остановилась и стала рассматривать гостиницу. В отличие от большинства местных домов, трехэтажная гостиница была каменной. Балконы с затейливыми чугунными решетками и острая крыша придавали ей романтический вид. И название было подходящим. «Мэд-жик-Инн». «Волшебная гостиница» – то, что надо.
Можно было биться об заклад, что работа здесь найдется. Она могла бы устроиться коридорной или официанткой в ресторане. А работа была Нелл необходима.
Но она не могла заставить себя войти и хотя бы поинтересоваться, не требуются ли здесь рабочие руки. Нужно было время. Совсем немного времени, чтобы прийти в себя.
«Ты слишком ветрена, Элен, – сказал бы Ивен Ремингтон. – Слишком ветрена и глупа, чтобы позаботиться о себе. Слава богу, что у тебя есть я».
Услышав в голове звук ненавистного голоса, подрывавшего ее уверенность в себе, Нелл круто повернулась и пошла в другую сторону.
Черт побери, она поступит на работу, когда будет готова к этому. А пока что погуляет, поиграет в туристку и присмотрится. Пройдет всю Хай-стрит, потом вернется к машине и объедет весь остров. Ей не придется останавливаться у местного экскурсионного бюро, чтобы купить карту.
Повинуясь интуиции, Нелл надела на плечи рюкзачок и перешла улицу. Она неторопливо брела мимо магазинов местных промыслов и сувенирных лавочек, задерживалась у витрин и бездумно наслаждалась видом красивых вещиц, стоявших на полках. В один прекрасный день она вновь обзаведется собственным домом и обставит его по своему вкусу. В этом доме будет ярко, шумно и весело.
При виде кафе-мороженого она улыбнулась. Тут стояли круглые стеклянные столики и белые металлические стулья. За одним из столиков сидела семья из четырех человек. Люди смеялись и черпали ложечками ярко раскрашенный крем. За стойкой стоял мальчик в белой шапочке и переднике. С ним кокетничала девочка в обрезанных джинсах, не знавшая, какое мороженое выбрать.
Нелл мысленно запомнила эту картину и пошла дальше.
Она остановилась у книжного магазина и вздохнула. В ее доме тоже будет много книг, но не тех редких инкунабул, к которым никто никогда не прикасается. У нее будут старые потертые книги или новые издания в ярких бумажных обложках, полные занимательных историй. Впрочем, это она могла себе позволить и сейчас. Если придется уезжать, один роман в бумажной обложке не слишком обременит ее.
Она оторвалась от витрины, подняла глаза и увидела написанные на стекле готические буквы «Кафе „Бук“.
Нелл вошла внутрь, ощутила аромат цветов и специй и услышала звуки арфы и флейты. Волшебная здесь не только гостиница, поняла Нелл, едва переступив порог.
На темно-синих полках теснились книги всех цветов и размеров. Тонкие лучи света, проникавшие сквозь потолок, напоминали о звездах. Кассовый аппарат стоял на старинной дубовой конторке с резными крылатыми феями и полумесяцами.
На высокой табуретке сидела женщина с темными, коротко остриженными волосами и лениво листала книгу. Она подняла взгляд и поправила очки в серебряной оправе.
– Доброе утро. Чем могу служить?
– Если не возражаете, я хотела бы осмотреться.
– На здоровье. Если захотите, чтобы я помогла вам найти что-нибудь, позовете меня.
Продавщица вернулась к своей книге, а Нелл стала разглядывать помещение. У кирпичного камина стояли два больших кресла. Стол украшала старинная лампа с цоколем в виде воздевшей руки женщины, облаченной в длинную мантию. На полках стояли статуэтки из цветного стекла, лежали хрустальные яйца и драконы. Нелл шла по проходу, с одной стороны которого тянулись стеллажи с книгами, с другой – на полках расположились ряды свеч.
В задней части комнаты обнаружилась резная лестница, ведущая на второй этаж. Нелл поднялась и увидела новые книги, новые безделушки и, наконец, само кафе.
У широкого окна стояло полдюжины столов из полированного дерева. Напротив находилась стеклянная витрина и стойка с внушительным набором пирожных и сандвичей, а также кастрюля с супом. Цены были высокими, но не чрезмерными. Она подумала, что могла бы съесть тарелку супа и выпить кофе.
Нелл подошла к стойке и услышала голоса, доносившиеся из открытой двери.