– Все это очень умно. Но некоторые чувствуют себя лучше, если придерживаются диеты, исключающей острое.
– Как мой двоюродный дедушка Фрэнк. – Зак взмахнул вилкой и вонзил ее в пирог. – Язва. Кое-кто говорил, что она была ему наказанием за грехи, и с этим трудно спорить. Он был несчастным упрямым янки. Закоренелым холостяком. Предпочитал лежать в постели с гроссбухами, а не с женщинами. Прожил до девяноста восьми лет.
– И какова мораль этой басни?
– При чем тут мораль. Я просто рассказал вам о моем двоюродном дедушке Фрэнке. Когда я был мальчиком, мы раз в месяц ходили обедать к бабушке. Это неизменно было в третью субботу. Она великолепно готовила жаркое в горшочках. То самое, которое потом подают на блюде в окружении маленьких картофелин и морковок. Моя мать не унаследовала от бабушки этого таланта. Мы объедались, а двоюродный дедушка Фрэнк в это время жевал рисовый пудинг. Старик пугал меня до смерти. Я до сих пор дрожу от одного вида глубокой тарелки с рисовым пудингом.
«Это какое-то волшебство, – думала Нелл. – Рядом с этим человеком невозможно не чувствовать себя спокойно и уверенно».
– Думаю, половину этой истории вы выдумали.
– Ни единого слова. Его имя есть в регистрационной книге здешней методистской церкви. Фрэнсис Моррис Байглоу. Моя бабушка – урожденная Байглоу и приходится Фрэнку старшей сестрой. Она и сама дожила до ста лет. В нашей семье много долгожителей. Может быть, поэтому мы не обзаводимся семьями до тридцати.
– Понятно. – Видя, что Зак очистил тарелку, Нелл придвинула ему свой кусок и ничуть не удивилась, когда Тодд с удовольствием занялся им. – Я всегда считала, что янки из Новой Англии – ужасные молчуны. И что от них не добьешься ничего, кроме «да», «нет» и «может быть».
– В моей семье любят поговорить. Рипли может показаться молчаливой, но лишь потому, что она вообще не слишком жалует род людской… Ничего вкуснее я не ел со времен обедов у бабушки.
– Это высшая похвала.
– Такую трапезу лучше всего завершить прогулкой по берегу.
Нелл не смогла найти повод для отказа. А может, и не захотела его искать.
Закат уже догорал; небо начинало темнеть. Светлая ленточка над горизонтом, подернутая на западе розовым, была тонкой и блестящей, как иголка. Отлив оставил после себя широкую полосу влажного темного песка, от которой тянуло прохладой. Прибой накатывал, оставляя после себя клочья пены. Какие-то птички с узким туловищем и ногами как ходули бродили по ней и неспешно клевали свой ужин.
По берегу гуляли многие, почти все парами. Одни под ручку, другие держась за руки. Она сняла туфли, подвернула мешковатые джинсы и из предосторожности сунула руки в карманы.
На каждом шагу попадались кучи плавника, которым с наступлением полной темноты предстояло стать кострами. Она представила себе, как было бы приятно сидеть у такого костра с друзьями. Смеяться и болтать о всяких пустяках.
– Я еще ни разу не видел вас в море, – сказал Зак.
У Нелл не было купальника, но признаваться в этом она не хотела.
– Я пару раз окуналась.
– Не умеете плавать?
– Конечно, умею.
– Тогда пойдемте.
Тодд подхватил Нелл на руки так быстро, что ее сердце застряло где-то на полпути между грудью и горлом. Не успела она по-настоящему испугаться, как очутилась в воде.
Зак смеялся и поворачивался плечом к набегавшей волне, принимая удар на себя. Когда Нелл, опомнившись, стала вырываться, он просто выпустил ее и придержал за талию.
– Нельзя жить на Трех Сестрах, не пройдя крещения водой. – Он пригладил мокрые волосы и потащил Нелл на глубину.
– Вода холодная, – отбивалась Нелл.
– Как парное молоко, – возразил Тодд. – Просто у вас кровь еще жидковата… О, вот эта волна вполне приличная. Держитесь за меня.
– Я не хочу… – Но морю было наплевать на ее желания. Волна налетела, сбила ее с ног и накрыла с головой.
– Вы идиот! – отплевываясь, крикнула Нелл, но через секунду рассмеялась. Терять было уже нечего, и она окунулась по шею. – Шерифу положено вести себя чинно и благородно, а не нырять в одежде!
– Я бы разделся, но для этого мы слишком недавно знакомы. – Он лег на спину и раскинул руки. – Показались первые звезды. На свете нет ничего более прекрасного. Гляньте-ка…
Море покачивало ее, заставляя терять ощущение собственного веса. Нелл смотрела, как меняется цвет неба. Чем темнее оно становилось, тем ярче мерцали звезды.
– Вы правы, зрелище впечатляющее. И все же вода чересчур холодная.
– Вы должны провести на острове зиму. Это сгустит вам кровь. – Они лежали почти рядом; Зак спокойно взял ее за руку. – Я никогда не уезжал с острова больше, чем на три месяца, но это было в студенческие годы. Проучился в колледже три года и больше не выдержал. Я прекрасно знал, чего хочу. И получил желаемое.
Ритм волн, колыхание неба… И его ровный, спокойный голос в темноте.
– Это какая-то магия, верно? – Нелл вздохнула, когда влажный ветерок коснулся ее лица. – Точно знать, чего ты хочешь. И получить это…
– Магия здесь ни при чем. Получить желаемое помогают работа, терпение и многое другое.
– Теперь я знаю, чего хочу, и у меня оно есть. Мне нравится называть это магией.
– Чего-чего, а магии на нашем острове хватает. Думаю, это оттого, что он создан ведьмами.
В голосе Нелл послышалось удивление.
– Вы верите в такие вещи?
– А почему бы и нет? Некоторые вещи существуют независимо от людской веры. Вчера вечером в небе сияли огни, которые не были звездами. Объяснять их происхождение можно по-разному, но факт останется фактом.
Зак встал на дно и потянул Нелл за руку, заставив сделать то же самое. Они стояли лицом к лицу по пояс в воде. Приближалась ночь, и отражения звезд ярко мерцали на поверхности моря.
– Можно сделать вид, что этих вещей нет. – Зак отвел от ее лица мокрые волосы и обнял щеки ладонями. – Но они все равно останутся. Им все равно, верим мы в них или нет.
Когда Тодд опустил голову, Нелл уперлась ладонью ему в плечо. Она хотела отвернуться, она велела себе отвернуться и смотреть в ту сторону, где все тихо, мирно и спокойно.
Но тут что-то щелкнуло, и из ее груди вылетела теплая и яркая искра, о которой говорил Зак. Нелл стиснула его мокрую рубашку и позволила себе отдаться чувству.
Она ожила. Ощущала холод там, где воздух касался кожи, и жар в животе, где начинало разгораться желание. Проверяя себя, Нелл прижалась к Заку, полураскрыв губы.
Он не торопился, доставляя наслаждение и ей, и себе. Пробовал ее губы на вкус, смаковал их. У них был вкус и запах моря. Прибой, пронизанный звездами, заставил Зака на мгновение забыть обо всем на свете.
Он слегка отстранился, провел руками по ее плечам вниз, и наконец их пальцы переплелись.
– Не так уж это сложно. – Тодд снова поцеловал ее, легко коснувшись губ. Правда, эта легкость далась ему с большим трудом. – Я провожу вас домой.
ГЛАВА 8
– Майя, можно с тобой поговорить?
За десять минут до открытия Нелл спустилась вниз. Лулу, которая уже обрабатывала заказы по почте, смерила ее своим обычным подозрительным взглядом. Майя заканчивала заново оформлять витрину.
– Конечно. Ты о чем?
– Ну, я… – в небольшом помещении магазина было пусто, и Лулу могла слышать каждое слово. – Может быть, на минутку поднимемся в кабинет?
– И здесь сойдет. Не обращай внимания на кислую физиономию Лулу. – Майя сложила горку книг из последних поступлений. – Она боится, что ты попросишь у меня взаймы, а я, существо глупое и мягкосердечное, позволю ограбить себя дочиста, после чего останусь без гроша и умру в сточной канаве. Верно, Лу?
Лулу только фыркнула и защелкала клавишами.
– Нет, я не о деньгах. Я бы никогда не попросила… О черт! – Нелл с досады дернула себя за волосы. Потом она решительно повернулась к Лулу.
– Я понимаю, что вы защищаете Майю и у вас нет причин доверять мне. Я пришла ниоткуда, с пустыми руками и не прожила здесь и месяца. Но я не воровка и не попрошайка. У меня есть чувство собственного достоинства, и я не собираюсь его терять. Но если Майя попросит меня готовить сандвичи, стоя на одной ноге и распевая «Янки дудль денди», я это сделаю. Именно потому, что я пришла ниоткуда, с пустыми руками, а она дала мне шанс.