Арно надулся:
— Еще друг называется! Никакой заботы о товарище…
Ури, случайно услышав этот разговор, весело прыснул.
— В чем дело? — спросила учительница, подходя к ним. — Решили задачу?
— Арно решил, — усмехнулся Ури.
— Ульрих, ты приходишь сюда только мешать, — оборвала его Рауд. — А ты почему не работаешь, Ильмар? — спросила она, заглянув в его тетрадь.
Ильмар резко поднялся с парты.
— Учительница, вы обещали перевести рапорт…
— Сядь и принимайся за работу, — спокойно ответила Рауд. — Рапорт у директора, завтра мы переведем его.
Сразу же после занятий Ури потащил Эллу к пианино, чтобы сыграть ей свой собственный вальс, который он в ее честь назвал «Вальс Элеонора».
Дряхлое пианино стояло в пустой, холодной комнате, посреди которой валялись на боку две сломанные парты, а возле стены громоздился старомодный книжный шкаф с выбитыми стеклами. В этой комнате школьникам обещали со временем устроить пионерский уголок.
Едва Ури начал играть, как сюда немедленно притащился Бенно, который тоже был больший любителем музыки. А за ним и остальные ребята. «Вальс Элеонора» понравился слушателям, хотя мелодия страшно напоминала что-то знакомое. Во всяком случае, Элла осталась очень довольна. Потом она попросила Ури подобрать артековскую песенку, которую недавно услышала по радио и теперь часто напевала.
Ури принялся подбирать. Но как он ни старался, ничего не выходило.
— Не получается? — сочувственно спросил сзади чей-то незнакомый голос.
Оглянувшись, ребята увидели высокого молодого человека в красивом темном костюме.
— Новый учитель… новый учитель… — сразу зашептали они.
— Не получается, — покраснел от досады Ури.
Новый учитель оказался человеком веселым и очень неплохим пианистом. Он быстро подобрал артековскую песню, а потом предложил всем вместе спеть ее. Но ни этой песни, ни других, которые играл учитель, ребята, к своему величайшему огорчению, не знали. Пришлось вернуться к вальсам. Сначала слушали, а потом без всякого стеснения заставили учителя играть всякие танцы, а после засыпали вопросами: сколько ему лет, откуда приехал, умеет ли сочинять музыку.
Уйбо охотно отвечал на вопросы ребят.
А в углу около шкафа происходил серьезный разговор.
— Правда, Ури хороший вальс сочинил? — спросила у Ильмара Элла.
— Я в такой музыке не разбираюсь, просто не люблю.
— Какую же ты любишь?
— Барабаны люблю…
Поняв, что Ильмар чем-то расстроен, Элла весело предложила:
— Пойдем сегодня вечером на коньках кататься?
— У меня нет коньков, — нехотя ответил Ильмар, — я их к буеру приколотил… Элла, что за непонятное слово было в рапорте? — думая о своем, вдруг спросил он.
— Не помню.
— Ну вспомни, Элла, — попросил Ильмар, — это очень важно.
Элла задумалась.
— Фри… Фишер… вспомнила! — звонко воскликнула она. — Дер Фишер. Это значит — рыбак.
— Рыбак? — переспросил Ильмар.
В комнату с шумом влетел взволнованный Арно.
— Граждане! Новый учитель приехал! — завопил он, не заметив окруженного ребятами Уйбо. — Терпеть не могу, когда новые учителя приезжают! Мне уже сообщили, что ему двадцать восемь лет, во время войны служил в Эстонском корпусе, детей не имеет, жены тоже, двойки ставит умеренно…
Громкий хохот заглушил слова Мустамяэского сыщика.
Увидев смеющегося учителя, Арно притих и с кислой улыбочкой нырнул за спину Ильмара.
— Вот черт, штуковина какая получилась! — смущенно пробормотал он.
— Где ты был? — хмуро спросил его Ильмар.
— Барометр проверял.
— Ну как?
— Вертится… Ночью будет шторм!
Глава 7. Господин профессор
Ужинали в доме Ребане поздно. За стол садились в десятом часу. Обычно к этому времени и приезжал из больницы доктор Руммо.
Остроумие и веселый нрав доктора делали его самым желанным гостем в семействе Ребане. И Альберт и Кярт Ребане были в восторге от милого доктора, слывшего самым галантным человеком в волости.
У Ребане доктор появился немногим больше месяца назад. Вначале — как лечащий врач Альберта, потом — как внимательный и заботливый друг. Но ни для кого не было секретом, что истинной причиной частых визитов доктора была очаровательная хозяйка дома.
От больницы до Мустамяэ — двадцать с лишним километров. Едва ли не каждый вечер доктор с терпением и настойчивостью влюбленного проделывал этот путь, пока в конце концов, по дружескому совету Альберта, не приобрел себе легковую машину, черный немецкий «Оппель». Несколько таких машин после бегства немцев припрятали хуторяне. С того времени «Оппель» доктора частенько видели в Мустамяэ даже днем.