— Скажите, дядя Яан, вы не знаете, когда Ури вчера вернулся домой?
— И знать нечего, — хмуро буркнул старик, —в аккурат после пожара и прибег. Увидел меня — и в кусты, как заяц. Откуда прибег, почему в кусты… ничего не известно, — все так же хмуро проворчал он и, простившись, ушел.
Слова сторожа рассеяли сомнения учителя. Надев пальто, он захватил флягу и вышел из дому..
Следов пожара почти не было видно. Обгоревший тростник смели в угол двора и засыпали снегом. На крышу накидали свежей соломы.
Из открытых ворот конюшни вылезла рыжая соседская собака. Увидев учителя, она, как бы извиняясь за вчерашнее, виновато тявкнула и побрела восвояси через проломленную в изгороди дыру.
Хутор Саара стоит на самом, краю маленькой разбросанной деревушки. Дальше начинается овраг, за ним — большой сосновый лес, сбегающий с Черной горы к мустамяэскому парку. Тропинка ведет вдоль оврага к скотному двору и, повсюду вбирая в себя с одиноких хуторков тропинки-ручейки, становится в конце концов широкой дорогой с остекленевшим санным путем. Это самый короткий к школе путь.
Крепкий утренний морозец основательно покусывал щеки. Сухим дробным хрустом сопровождался каждый шаг Уйбо. Еще лежал глубокий снег, но всюду чувствовалась весна. Об этом говорили и ранний рассвет, и необыкновенная глубинная прозрачность воздуха. Густой, студеный, хвойный — он был напоен живительной весенней радостью.
И сосны и ели уже стряхнули с себя зимний покров. Сейчас они стояли вымытые, стройные и чуть-чуть поблекшие от долгой зимней спячки.
На перекрестке задумчиво шагавший Уйбо услышал резкий автомобильный сигнал. Уйбо оглянулся. По дороге следом за ним с бешеной скоростью мчался «Оппель» доктора Руммо. Никак не предполагая, что сигналы могут относиться к нему, учитель свернул к школе. Однако два повторных предостерегающих сигнала остановили его.
«Что ему надо? — подумал Уйбо с удивлением. — Вообще, странный тип: все время куда-то ездит ни свет ни заря, всегда все знает и только притворяется простачком…»
Уйбо решил держать ухо востро.
Машина подъехала. Доктор открыл дверцу и, не выходя, как всегда, мило заулыбался.
— Здравствуйте, дорогой учитель! Слышал, слышал… Все это очень любопытно, весьма любопытно, знаете, — скороговоркой начал он, осматривая учителя беспечным взглядом. — Вас, если не ошибаюсь, наша уважаемая Ребане пригласила к себе? — спросил он.
Уйбо даже улыбнулся такой осведомленности доктора.
— Знаете, Уйбо, я потому и остановил вас, что хотел бы дать вам один маленький совет. Вот эту вещичку… да-да, эту самую, — доктор показал на завернутую в бумагу флягу, — я думаю, вам не стоило бы сразу показывать Ребане, это ни к чему. Вы убедитесь в этом сами…
Уйбо, никак не ожидавший подобного совета, был ошеломлен. О фляге, по его мнению, не знала ни одна живая душа. Филимову он тоже ее не показал. Откуда же мог знать о ней доктор?
— Кажется, кроме вас, никто больше не знает о фляге? — как бы прочитав мысли учителя, сказал доктор. — Тем лучше. А это, учтите, весьма любопытное обстоятельство…
— Простите, доктор, откуда же вам известно о ней?
— О, — скромно улыбнулся Руммо, — есть вещи, которыми мне волей-неволей приходится интересоваться. Кстати, сегодня вечером после разговора с Ребане непременно зайдите ко мне в гости… Я сообщу вам кое-что любопытное. Я живу теперь на хуторе Карли… Только уж, пожалуйста, без стеснений. Итак, в пять вечера буду ждать, — твердо сказал доктор тоном, очень похожим на приказание.
Машина, выпустив легкое облачко дыма, мягко укатила.
Озадаченный Уйбо направился к школе.
Ребане ждала его в гостиной.
Приняв строгий вид, она встретила учителя у двух кресел, где полчаса назад беседовала с доктором Руммо.
— Я жду вас, Уйбо. Здравствуйте! Извините, что пришлось так рано побеспокоить. Садитесь. — Не подавая руки, она указала ему на кресло. — Прежде всего расскажите, что произошло.
— Вы имеете в виду пожар? — спокойно спросил Уйбо, усаживаясь на стул.
— Да, только не называйте это так громко. Насколько мне известно, ничего страшного не произошло.
— Вы правы, дом стоит на месте, — вежливо согласился Уйбо, — страшен сам факт.
— Да, да, страшен именно сам факт, — медленно, с ударением на каждом слове произнесла Ребане. — Как ни печально, но нам, видимо, вновь придется возвратиться к прежней теме наших разногласий. Надеюсь, после всего случившегося вы не будете больше отрицать, что заблуждались относительно Ильмара Таммеорга. Уверяю вас, дорогой товарищ Уйбо, ничего подобного не случилось бы, если б с самого начала вы прислушались к моим советам и верили, что я желаю только добра, искренне стараюсь помочь вам в работе. Наконец, просто хочу, чтобы мы стали друзьями. А посему забудем обо всех недоразумениях, которые иногда возникали между нами, и оставим этот разговор. В деле с поджогом, — устало добавила она, — я разберусь сама, можете не сомневаться в этом. — Ребане устремила взгляд на сверток в руках учителя: — Вы, кажется, захватили с собой флягу Таммеорга? Отлично! Дайте-ка ее сюда.