Холодный полумрак, высокие голые стены, строгие ряды убегающих в темноту скамей.
— Никого… Пойдем-ка отсюда лучше, — шепнул Арно, — еше на пастора нарвемся.
— Погоди… Ах ты дьявол, темнотища какая!
Неожиданно справа от них скрипнула боковая дверца. На короткое мгновение блеснул свет.
— Да убережет нас милосердная судьба! — простонал Арно.
Притихшие ребята нырнули под скамью. Мимо них, чуть не наступив Арно на руку, прошли двое. В темноте невозможно было различить лица. Один, грузно топая по гранитным плитам подкованными башмаками, почтительно говорил:
— Пиллер славно придумал. Пока Георг будет работать в Кивиранна, я управлюсь с железной шкатулкой.
— Не забудь пароль и сигналы, — сердито перебил спутник в шубе. — За шкатулку ответишь головой.
— Приказ Совы для меня закон. Как услышите два удара в колокол, мы начнем…
— С богом, Густав!
Они простились.
Человек в шубе вышел, второй плотно закрыл за ним дверь, загромыхав запорами.
— М-м… нас, кажется, заперли! — жалобно замычал Арно.
— Тише ты, сатана! — взмолился Ильмар.
Но было поздно. Вспыхнула спичка.
— Кто здесь?
Здоровенный бородатый детина, одетый в живописные лохмотья, подслеповато щуря глаза, угрожающе озирался по сторонам.
Мальчики узнали человека в синей зюйдвестке.
Глава 4. Смерть колдуна
Ночное море объято неспокойным сном. Похоже, что это дремлет чудовищная птица. Волны, будто исполинские крылья, вздрагивают от ее тяжелого дыхания, шелестя по берегу бесчисленными невидимыми перьями. В кромешной тьме не мелькнет ни один огонек. Все черно, пусто, безжизненно.
Прикорнувший в теплой лежке под мшистой колодой заяц скорее почуял, чем услышал приближение человека. Человек появился из темноты. Тощая, нескладная фигура пришельца угловато покачивалась на фоне сумеречного горбатого берега. Настороженно оглядываясь, точно опасаясь, что его каждую минуту могут остановить, он нелепо пританцовывал на снегу.
Где-то близко в лесу дважды ударили в медную доску. Печальный звон проплыл над снежными дюнами в смоляное море. Человек остановился как вкопанный и с нарастающей тревогой стал вслушиваться в тишину.
Два новых певучих удара в колокол, на этот раз с кивираннаской церкви, заставили его вздрогнуть, послушно повернуть назад, в сторону леса, откуда он появился.
Прошло несколько мгновений, и на том месте, где только что был человек, бесшумными, призрачными тенями заскользили лыжники в белоснежных маскировочных халатах, с короткими карабинами за плечами. Узкий луч электрического фонаря внимательно ощупал цепочку следов. На запретной контрольной пограничной полосе была вытоптана стрела.
— Вперед, Грэн! — коротко приказал лыжник с фонарем.
Сорвав с плеч карабины, они метнулись в лес. Первый, с фонарем, пошел по следу, второй, Грэн, круто свернул к быстрой незамерзающей речке. У ветхого дощатого мостика Грэн остановился. Прислушавшись к ночным шорохам, он лег в засаду.
Хрупнул под чужим сапогом примороженный снег, На узкой, ведущей из лесу тропке зашатался смутный силуэт человека. Подпустив незнакомца ближе, Грэн скомандовал:
— Стой! Пропуск!
Человек не остановился.
— Стой! Стреляю!
Внезапно что-то вскрикнув, незнакомец быстро двинулся прямо на пограничника. Грянул выстрел. Одновременно с ним донесся предостерегающий крик:
— Не стреляй, Грен!
Оба лыжника подбежали к замершему на тропинке человеку. Это был Уно Иогансон, старый рыбак из Кивиранна. Оглушенный предупредительным выстрелом Грэна, старик не сразу пришел в себя.
— Лае-лаес… — наконец судорожно произнес он, пытаясь выговорить какое-то неимоверно трудное для себя слово и всем своим видом давая понять, что страшно рад встрече с пограничниками, особенно с одним из них, своим давнишним знакомым, — старшиной Басовым.
Включив фонарь, Басов с тревогой наблюдал за стариком.
— Лае… лаес… — снова жалобно замычал Иогансон, показывая рукой то за речку — на хутор Мельтси, то в сторону моря.
— Мис юхтус?[5] — довольно недружелюбно накинулся на него на родном языке Грэн.
— Погоди шуметь, — хмуро остановил Басов, — переведи, что сказал старик.
-— Ничего не понял, товарищ старшина! — в сердцах ответил Грэн. — Доставим на заставу, там разберутся.
Иогансон догадался, о чем сказал младший наряда. Обращаясь теперь только к Басову, он с жаром о чем-то забормотал, убеждая красноречивыми жестами, что всем им необходимо как можно скорее идти на хутор Мельтси.