– Но как я могу узнать, что мои родственники жили… в Миасс? – посмотрел Алекс ещё раз название.
– По-русски правильно сказать «жили в Миассе», – поправил Сургон. – Вот, пожалуйста, я захватил с собой.
Он раскрыл папку, которую до этого держал в руке, и, вытащив лист бумаги, подал Алексу. На пальце Сургона сверкнул золотой перстень с неким изображением. Алекс взял протянутую бумагу.
– Что это? – спросил он.
– Выписка из адресной книги города Миасса за 1940 год. В ней значится Холвишев Борис Николаевич. Других людей по имени Борис Холвишев, и даже просто с фамилией Холвишев, мне в России найти не удалось. Можете ли вы сказать, что это и есть ваш родственник?
– …Возможно, – уклончиво ответил Алекс.
– Кстати, кем вам приходится Борис Холвишев?
– Он… мой дед.
– Понятно. Сведения о Вере Холвишевой найти будет уже не так сложно, если вы сообщите мне её девичью фамилию и дату рождения. Вы готовы сделать это?
– Пока нет.
– Значит, я собрал все сведения, которые на данный момент представлялось возможным собрать, и мы могли бы рассчитаться за проделанную работу.
Сургон извлёк из папки ещё один лист бумаги, и Алекс разглядел изображение на золотом перстне – рельеф человеческого черепа.
– Здесь расходы по поиску, сумма полученного аванса и сумма к выплате.
Проверив расчёты, Алекс заплатил то, что был должен.
– И что дальше? – спросил он.
– Дальше? – убрал Сургон деньги. – Дальше всё будет зависеть от вашего решения.
ГЛАВА 5
Невдалеке, скрытое деревьями, грохотало автотранспортом шоссе. До кафе «Дорожное» грохот долетал вместе с запахом оседающей топливной гари.
– Каковы ваши планы? – спросил Сургон Алекса.
– Я хотел бы поехать в этот город… эээ… Миасс, и попытаться узнать подробности жизни Бориса.
– Слушайте, – пристально посмотрел на собеседника Сургон, – а что вы ищете в прошлом своих родственников?
– Ничего особенного, – не смутился под таким взглядом Алекс. – Просто хочу восстановить историю своей семьи. Про ирландские корни отца я знаю достаточно, а про русские корни матери – почти ничего.
– Мне импонирует ваша пытливость, – сказал Сургон. – Желание узнать больше о семье – не просто любопытство: это осознанное или неосознанное стремление – не знаю, как лично у вас – восстановить родовые связи. Человек не рождается ниоткуда – он плоть от плоти своих предков, и не уходит в никуда – продолжая жить в последующих поколениях. Связь между родителями и детьми имеет, с одной стороны, материальную природу – ведь ребёнок появляется на свет в результате слияния клеток отца и матери, – а с другой, если хотите, божественную: путём передачи зашифрованной в генах информации. И люди знали о существовании подобной связи задолго до появления науки генетики. Именно ради высокой задачи восстановления рода, а не только ради денег, я помогаю тем, кто разыскивает родственников.
После этих слов Алекс проникся к Сургону большей симпатией, чем в первые минуты встречи. Он и сам чувствовал нечто подобное – единство предыдущих и последующих поколений – и был рад, что его чувства разделялись кем-то ещё.
– Да, но как мне попасть в Миасс, если въезд иностранцам туда запрещён? – спросил Алекс.
– Тайно, только тайно. Причём, вы должно ясно сознавать, что, отправившись в закрытый город, подвергаете серьёзному риску не только себя, но и меня, выступающего вашим проводником, ведь нас запросто могут счесть шпионской организацией.
– Я понимаю.
– Вы должны будете на время поездки прервать всякие отношения с внешним миром. Вам придётся даже отдать мне свой мобильный телефон.
Алекс не ожидал подобных условий.
– Но у меня в США отец и брат, которым я обещал звонить, – сказал он. – Они встревожатся.
– Вы сможете посылать им письма через меня: я найду возможность сделать так, чтобы не встревожились ни они, ни русские спецслужбы.
Алекс задумался. Прерывать контакты с отцом и Вильямом, учитывая характер путешествия, ему не хотелось. Но судя по непреклонному тону Сургона, альтернативы, похоже, не существовало.