Далее журналист писал о том, что небывалые находки на заброшенных приисках всколыхнули новую волну энтузиазма у индивидуальных старателей, которые в массовом порядке взялись за разработку заброшенных россыпей и рудников. «Но, конечно же, –заканчивал журналист материал,– нехитрые средства старательского труда – лопата и лоток – не могут соперничать с достижениями технического прогресса!»
Закончив читать, Алекс задумался, не связана ли была новая волна «золотой лихорадки» в 1958 году с судьбой его деда, Бориса Холвишева? И что тогда заставило его бежать в США? Неужто и вправду преступление? Алекс внимательно просмотрел все остальные номера подшивки, но более ничего достойного внимания не нашёл.
ГЛАВА 13
Отложив подшивку в сторону, Алекс вышел из лаборатории. На улице было влажно и пасмурно. С неба свисали грязные тучи, похожие на клочья свалявшейся шерсти. Холодный северный ветер теребил их, расчёсывая о длинные зубья деревьев.
Можно было вернуться, чтобы одеться потеплее, но вместо этого Алекс решил размяться: хотя бы лёгкая тренировка требовалась ему ежедневно. Помимо того, что такая тренировка помогала поддерживать физическую и эмоциональную форму, она была для него ещё чем-то вроде ритуала, соблюдение которого позволяло считать текущий день полноценным и равноправным в череде всех прочих.
Дабы лишний раз не волновать Сургона отлучкой в горы, Алекс принялся бегать вокруг лаборатории, с удовольствием вдыхая порции прохладного насыщенного лесными ароматами воздуха и получая удовольствие от работы послушных мышц. Сделав очередной круг, он увидел Таю, которая, выйдя на улицу и запахнувшись в болоньевую куртку, с любопытством за ним наблюдала.
– Присоединяйся! – позвал Алекс.
– Для меня это слишком быстро, – сказала Тая.
Алекс замедлил движение и вскоре остановился перед ней.
– А если я пойду шагом, это не будет для тебя слишком быстро?
Тая посмотрела на него с той неясной женской полуулыбкой, которая по отношению к мужчине может выражать разные чувства, но ни одно из них не похоже на равнодушие.
– Ты приглашаешь меня гулять?
– Приглашаю.
– Хорошо, я не против. А куда? Вокруг лаборатории?
– Нет, – улыбнулся Алекс, – мы пройдёмся поблизости.
– Тогда набрось что-нибудь сверху, чтобы не простыть.
Заскочив к себе, Алекс быстро оделся, и они отправились на прогулку.
Лес, в глубине которого обитатели заброшенной лаборатории жили отшельниками, менялся с каждыми новыми сутками осени: всё менее в нём слышались птичьи голоса, всё более желтели и утрачивали мягкость листья, вот-вот готовые, казалось, зазвенеть на ветру.
– Вам, американцам, наверное, непривычны ранние холода? – спросила Тая.
– Соединённые Штаты большая страна, – сказал Алекс. – Там, где живу я, подобная погода может быть и в середине лета, особенно в горах.
– Ты тоже родился у гор? – удивилась Тая.
Алекс кивнул.
– Только они у нас большие, кое-где круглый год покрытые снегом.
– Ого! А я до Урала никогда раньше гор не видела.
– Разве ты не из Миасса? – в свою очередь удивился Алекс.
– Нет. Я приезжаю сюда только в сезон, с Сургоном. Он работает, а я помогаю по хозяйству… и немного в науке.
Они отошли от лаборатории достаточно далеко, и Алекс, памятуя об одичавших собаках, внимательно прислушивался к посторонним звукам. Кажется, всё было спокойно, хотя в лесу никогда нельзя сказать этого наверняка.
– Как продвигается твоя работа? – поинтересовалась Тая.
– Нашёл кое-что в газете, но пока не знаю, насколько это может быть важно.
– В газете написано про твоих родственников?!
– Нет-нет. Там написано про золото и золотоискателей. Мой дед как раз был таким золотоискателем, по-русски говорят – старателем. Я ищу сведения о своих дедушке и бабушке.