– Ведь посмотрите, как всё ярко и достоверно описано: и про мою ужасную смерть, и про его неожиданного спасителя, и про приезд отца с братом. Интересно, работает ли вправду в больнице молодая врач Светлана Андреевна? Вряд ли.
– Мне больше всего понравилось про поцелуй в заклеенный скотчем рот, – засмеялась Таисия, сметая с пола мусор. – И про то, как я потом захромала. Получается, Алекс догадался, с кем он придавался любви, становясь исседоном?
Ветеринар Гызат, принёсший чемодан с инструментом, ждал, когда можно будет отправиться в дорогу.
– Твой вопрос очень интересен, – сказал Сургон, закрывая ноутбук. – Ведь если это всё мысли Алекса, а не мои, то значит, на него в предсмертные минуты нашло озарение, и он догадался не только про тебя, но и про клад своего деда, Боеру Холви, и тогда непременно стоит поискать золото в бане. Я просто заинтригован.
Допив вино, он сполоснул золочёную чашу во дворе и, вернувшись, передал её ветеринару Гызату.
– Пора на зимнюю квартиру, – сказал Сургон, – копаться, как архивная крыса, в картотеке. – Он застегнул пальто и пристроил на плече сумку с ноутбуком. – Три года пролетят быстро, и нужно уже сейчас подбирать следующую жертву, достойную народа исседонов.
Выйдя из заброшенной лаборатории, Сургон и Таисия наблюдали, как ветеринар Гызат закрывает дверь на большой навесной замок. Затем все трое двинулись по направлению к городу Миассу, лежавшему у подножия Ильменского хребта. С ближайшей горы на них смотрел жёлтыми глазами вожак стаи одичавших собак. Его шерсть колыхалась от налетающего ветра, а снег, падая на морду, плавился и стекал каплями к губам. С силой оттолкнувшись от холодеющей земли, вожак направился вниз – наперерез троим людям, двигавшимся по едва видимой лесной дороге. Он приближался к ним, убыстряя бег, не суетясь и не оглядываясь, как и подобает вожаку непобедимой стаи, уверенному, что она несётся вслед за ним, яростно оскалив пасти в предвкушении скорой добычи.
КОНЕЦ