3) Машеньке за попытку помешать ходу следствия поставить на вид.
Председатель коммуны Б. Травкин.
– Я тоже не буду пить компот, – самоотверженно заявила Машенька.
– Помолчите уж, – сердито сказал Борис и, потрясая приказом, прогремел: – Пусть земля горит под ногами у хулиганов!
В то же мгновенье под скамейкой подсудимых, на которой сидели Машенька, Антон и я, раздался взрыв. Мы испуганно вскочили: внизу дымилась трава.
Присутствующие в зале заседаний встретили приговор одобрительными аплодисментами.
Слово взял Потапыч.
– У нас на флоте, – гневно заявил он, – месяц бы гальюн чистили! Салаки короткохвостые! Что вам Глюкоза – трактор?
Из хлева слышалось тревожное прерывистое мычание.
– Она даже заикаться стала от испуга, – подлил масла в огонь Шурик.
– Эх, мается, сердешная, – расстроился Потапыч. – У-у, швабры пресноводные!
И старик, сокрушенно махнув рукой, поплелся на скотный двор.
– Наделали делов, – озабоченно сказал Игорь Тарасович. – С точки зрения…
– …исторической науки, – шепнул Юрик.
– …здравого смысла, – сердито погрозив озорнику, продолжил Ладья, – нам нужно что-то придумать, успокоить корову. Она просто ужасно нервничает!
– От нервов очень полезны общие оздоровительные процедуры, – прогудел Раков. – Например…
– …воздушные ванны, – не унимался Юрик.
– И гантельная гимнастика, – дополнял Шурик.
– Просто кошмар. – Ксения Авдеевна вздохнула. – Бедная Глюкозочка…
Вернулся мрачный Потапыч.
– Близко не подпускает, – пожаловался он.
– Как же быть? – забеспокоился Раков. – Мне утром необходима простокваша.
– Разрешите высказаться? – умильным голосом примерного школьника произнес Антон. – Я полагаю, что Глюкозу можно выдоить силой.
– Силой… – проворчал Потапыч. – Так ногой двинет, что за месяц не очухаешься…
– Пока товарищ председатель зачитывал приказ о нашем проступке, – скороговоркой продолжал Антон, – я набросал чертежик любопытного приспособления.
Мы обступили изобретателя.
– Разработанный мною доильный станок, – пояснил Антон, водя пальцем по листку бумаги, – представляет собой оригинальные козлы вроде применяемых дровосеками, только больших размеров. Корова ложится на козлы, и дежурный ее доит, разрешая тем самым проблему столь необходимой Илье Лукичу простокваши. Разумеется, от вознаграждения за рацпредложение я отказываюсь.
– Фарадей! – восхитился Борис. – Значит, берешь Глюкозочку на ручки и кладешь на козлы?
– Зачем на ручки? – Антон пожал плечами. – Корову можно поднять при помощи несложной системы блоков. Минутное дело.
«Му-у!» – послышалось из хлева.
– Высечь бы тебя на этих козлах! – вскипел Потапыч.
– Необходимо, чтобы Глюкоза забыла это кошмарное происшествие, – задумчиво сказала Машенька. – Ее нервная система примитивнее, чем у человека, и поэтому задача представляется мне выполнимой.
– На меня после нервных потрясений хорошо действовали сероводородные и родоновые ванны, – сообщил Раков.
– Глюкозу нужно срочно отправить в Кисловодск! – взволнованно воскликнул Юрик.
– Стойте! – Лев Иванович поднял руку, требуя внимания. – Мне пришла в голову действительно интересная мысль. Друзья, я вам уже рассказывал, что одно время пропадал в зоопарке, собирая материал для «Первобытной симфонии». Так вот, однажды с Аполлоном, прелестным юношей леопардом, случилась беда. Как потом выяснилось, у бедняги заболел зуб.
– Пломба выпала, – предположил Шурик.
– Возможно. Кстати, леопард, хоть он и дикий зверь, не перебивает старших по возрасту. Аполлон так скандалил, что всполошил весь зоопарк. Антилопы, жирафы и зебры метались в своих загонах и буквально лезли на стенку. Зверю подмешали в воду сонный порошок, но он отказался пить. И тогда я предложил свои услуги. Со мною была вот эта губная гармоника. Я стал у клетки и начал играть. Сначала Аполлон не обращал на мелодию никакого внимания, но потом начал прислушиваться, а вскоре, к общему восторгу, лег и мечтательно смотрел в небо! Я не раз замечал впоследствии, что музыка оказывает на зверей облагораживающее действие, но этот леопард меня просто умилил!
– А что вы ему играли? – полюбопытствовал Зайчик.
– Не помню. Кажется, что-то из Дебюсси. Но вот что самое удивительное! С тех пор Аполлон…
– Все ясно, – нетерпеливо прервал Ладья. – Леопард зачастил в консерваторию и даже окончил ее по классу профессора Черемушкина. Что мы тратим время на какие-то фантастические прожекты?
– Мне кажется, – робко заметил Зайчик, – что следует принять предложение Льва Ивановича.
– Решено, – Борис ударил по столу ладонью, – пошли!
Глюкозу мы застали на скотном дворе в состоянии сильного возбуждения. Увидев людей, она взбрыкнула передними копытами и выставила вперед рога.
– Играйте! – нетерпеливо потребовал Борис.
– С чего бы начать? – Лев Иванович задумался.
– Сыграй, Левушка, свой шестой прелюд, – посоветовала Ксения Авдеевна. – Он у тебя такой простой, что и корова разберется.
Ладья удовлетворенно хмыкнул и раскрыл было рот, чтобы сострить, но ничего не придумал.
– Спасибо, – обиженно проворчал профессор. – Моя музыка, как ты отлично знаешь, достаточно высокой сложности.
– Да, конечно, – быстро поправилась Ксения Авдеевна. – Даже сам Ростропович как-то говорил, что он не вполне понимает твою вторую сонату. Это очень сложное произведение.
– Ну! – торопил Борис.
– Начну с импровизации, – решил профессор, поднося к губам гармошку. – Следите за реакцией животного.
– Концерт для коровы с оркестром, – шепнул мне Антон. – Сочинение Людвига ван Черемушкина.
Музыкальный коктейль, которым профессор угостил Глюкозу, успеха не имел. Весьма холодно была принята и классика. Тогда Лев Иванович решил ознакомить аудиторию с произведениями современной абстрактной музыки, что едва не окончилось трагически. Сначала Глюкоза, насупившись, слушала, а затем без всяких предупреждений бросилась на исполнителя, норовя подцепить его рогами. Мы потом замерили высоту ограды, через которую скакнул профессор: в ней было один метр сорок пять сантиметров – норма ГТО второй ступени. И это с первой попытки! Но Антон утверждал, что спортсмен взял высоту со значительным запасом, и высказал мнение, что если профессор будет тренироваться серьезно, то наверняка перепрыгнет всех композиторов в мире.
– К черту! – отдышавшись, раздраженно заявил Лев Иванович. – «Чижика» ей нужно, этой принцессе!
– Раз нужно – значит нужно, – солидно сказал Раков.
– Позвольте! – высокомерно произнес профессор. – Я не стану осквернять гармонику пошлой мелодией!
– Лев Иванович, миленький, – умоляющим голосом проговорила Машенька. – Ну, пожалуйста, сыграйте ей «Чижика»!
Мы обступили профессора и начали хором его уговаривать, чтобы он ради общего блага успокоил мятежную душу коровы.
– Хорошо, – сдаваясь, заявил профессор, – но пусть Станислав Сергеевич мне подпевает!
Мы дружно навалились на Прыг-скока. Он пытался бежать, отбивался и кричал, что не знает слов, но Антон напомнил ему одну старую строфу и тут же сочинил новую. Прыг-скок сдался, и над скотным двором поплыла бессмертная мелодия, сопровождаемая могучим баритоном:
Раков бурно негодовал, но никто не обращал на него внимания: все смотрели на Глюкозу. Корова воскресала на глазах! Она весело помахивала хвостом и слушала с необычайным интересом. Не теряя времени, Потапыч схватил ведро и начал доить. Под звуки волшебного «Чижика» в ведро ударили струйки молока.