Один с природой
Бханте Ньянадипа был почитателем природы и животных. Когда строились кути, он подчёркивал необходимость сохранить как можно больше деревьев. Он не вмешивался в мирские дела людей и точно так же не хотел вмешиваться в мир природы. Чем меньше его влияние на лес, тем лучше. И идея трёхстенного кути, которую он позаимствовал у своего старого друга Бханте Ньянасуманы, заключалась в том, чтобы постоянно видеть лес. Бханте Ньянадипа сказал, что это создавало ощущение, будто человек живёт под деревом. И поскольку стены кути строились из грязи, это постоянно напоминало о том, что со временем они вернутся в лоно природы и не оставят практически никаких следов своего существования. Как монахи, бродящие по лесу, оставляют мало следов, так и их кути не должны оставлять следов после себя.
Бханте никогда не требовал от жителей деревни, чтобы для него построили кути. Он говорил, что не нужно беспокоиться о жилище, так как в лесу хватает места, и монах может спать под деревьями. В своих странствиях Бханте просто следовал карте и приходил к месту, которое могло быть достаточно уединённым для него. Или, когда он прибывал в деревню за подаянием, он спрашивал у жителей о пещере поблизости, где он мог бы остановиться. Если таковая имелась, он перебирался туда, а если нет, жители предлагали ему место в деревне (от которого он обычно отказывался) или предлагали построить ему кути. Но прежде, чем они начинали это делать, Бханте в течение нескольких недель осматривал местность. Он ночевал в разных местах, ища хорошее место, удалённое от человеческой суеты и с ручьем поблизости.
Если Бханте обнаруживал раненое животное, он помогал ему, если мог. Однажды он заботился об умирающей обезьяне. Его сострадание распространялось даже на комаров и клещей — он позволял им пить свою кровь и не позволял другим монахам снимать их с кожи за него. Он чувствовал себя лишь одним из тех разнообразных существ, кто хочет жить без конфликтов и хочет быть свободным от страданий. (Тем не менее, он не приветствовал собак возле своих кути, так как они были одомашненными, а не естественными для леса, и пугали других животных, шумели и, вероятно, вредили жилищу и его окрестностям). Бханте сказал, что когда человек понимает страдание, он сознаёт, что в мире нет ни одного существа, которое не нуждалось бы в сострадании.
С годами Бханте Ньянадипа приобрёл множество навыков, помогающих ему выжить в джунглях, в основном путём проб и ошибок. Он понял, как найти хорошее место для ночлега, как быстро построить укрытие или кути, и как найти воду, если поблизости не было ручья. Он узнал о целебных свойствах растений и корней, о том, как оказывать первую помощь, используя листья и ветки, и как справляться с опасными животными. Городские врачи, наверное, были бы шокированы, увидев какие-то свёрнутые листья или липкие и вонючие снадобья, которые он использовал для лечения ран, но они и впрямь помогали ему. И всеми своими знаниями и навыками он охотно делился с другими монахами, если возникала необходимость или если они просили его совета. Не получится вести простую жизнь в лесу лишь со знанием писаний; необходимо обладать практическими знаниями о том, как устроен мир природы.
Находясь в Лаггале, Бханте страдал от вспышек малярии три или более раз. Но даже в такие моменты он был особо терпелив и спокоен в отношении своего состояния. Однажды, испытывая слабость от малярии, он шёл с другим монахом и в какой-то момент вынужден был остановиться. Не говоря ни слова, Бханте снял одежду, затем лег на голый камень рядом с ручьем и, предоставив своему телу делать то, что нужно, вызвал рвоту и испытал приступ тяжёлой диареи. Он спокойно выбрал это место у ручья, чтобы свести к минимуму трудности, связанные с уборкой после бурной чистки организма.
Бханте также доказал свою стойкость, когда испытывал физическую боль. В такие моменты он никогда не жаловался, а терпеливо переносил её. Особенно он проявил эту стойкость после неприятного случая со слоном в 1993 году, и он перенёс много других травм и падений, — неизбежных, учитывая его образ жизни — но он всегда продолжал идти вперёд, даже когда ему было более семидесяти. Как уже отмечалось, его мало беспокоили комары, он отказывался от сеток, а когда его кусали другие существа, даже те, чьи укусы причиняли сильную боль, он никогда не вскакивал и не пугался. Он просто удалял животное со своего тела и продолжал заниматься своими делами, что производило огромное впечатление на всех, кто мог стать свидетелем такого события. И это терпеливое перенесение телесной боли и дискомфорта сохранялось даже тогда, когда он был сильно болен раком перед своей кончиной.