В другой раз, когда Бханте жил недалеко от Таэнны, произошла одна встреча со стадом слонов. Когда стадо ринулось на него, он попытался уйти, но споткнулся и упал. И поскольку слоны не остановились (как это часто бывало), он всерьёз подумал, что конец близок — время умирать! Слоны подошли совсем близко, но почему-то не причинили ему вреда и, успокоившись, ушли. Для Бханте это был момент, когда он действительно отдал себя в лапы смерти. Это было так близко и так страшно, что у него почти произошёл внутренний срыв, и с этого момента он больше никогда не боялся опасностей, связанных с жизнью в непосредственной близости от диких животных.
Селяне
Отношения Бханте Ньянадипы с мирянами также весьма интересны. Для пиндапаты он обычно отдавал предпочтение более бедным местным жителям и старался не принимать пищу от своих более состоятельных сторонников. Согласно Учению Будды, практика щедрости увеличивает заслуги. Давая пищу другим, вы смягчаете сердце и формируете умственные условия, подходящие для будущего роста и развития в Дхамме и, в конечном счёте, для освобождения. По сути, когда дарится подарок, даритель получает больше пользы, чем получатель. Сострадание Бханте к скромным деревенским жителям не было напускным, оно было просто направлено на то, чтобы дать им возможность дарить и таким образом создавать заслуги для лучшего и счастливого будущего. Его жилища построили бедные селяне, и жил он за счёт их поддержки. С этими деревенскими жителями у него была своего рода тесная связь — не интимная, но в рамках Дхаммы — отношения, которые были прекрасны в своей прохладе, которые не были основаны на удовольствиях, возникающих из привязанности.
По этой причине Бханте никогда не был доволен, если состоятельные спонсоры из Коломбо пытались взять на себя обеспечение провизией. Он всегда говорил, что ему не нужно много, а еды, которую предлагают в деревне, вполне достаточно.
Однажды, когда Бханте отправился на пиндапату в назначенное место, чтобы принять милостыню от местных жителей, он внезапно увидел очередь мирян, которые явно надеялись предложить ему пищу: специальную дану (dāna) с хорошо приготовленной едой и другими вещами. Это были состоятельные люди, которые проделали долгий путь из Коломбо и хотели предложить еду, чтобы получить какие-то заслуги для себя. Но когда Бханте приблизился к ним, он просто продолжал идти, не давая сделать себе подношения. Только когда он дошёл до последнего человека (господина Фернандо, который дал ему кути, когда он вернулся на Шри-Ланку из Тайланда), он взял апельсин, сказав: «Хорошо, я возьму это». Он просто продолжал идти к деревне, чтобы получить милостыню от местных жителей, как и было условлено. Бханте не стал соблазняться чем-то, что мир считает “лучшим”, и тем самым расстраивать бедных жителей деревни.
В другой раз, во время одного из собраний Сангхи, более двухсот мирян пришли, чтобы угостить Бханте и собрание монахов. В то время Бханте был уже очень знаменит, и ходили слухи, что он арахант (полностью просветлённое существо). Бханте, быть может, рад был видеть такую сильную веру в людях, но он чувствовал, что неправильно считать его полностью просветлённым, поскольку он знал, что это не так. Поэтому он отказался от пищи, сказав: «Мне многого не нужно, но они предлагают слишком много, считая меня арахантом. Какова цель их визита, если у них нет вопросов по Дхамме?». Тогда же он объявил, что не вернётся в это место для будущих собраний Сангхи.
***
Да, Бханте Ньянадипа мог быть упрямым, и монахи знали, что он не всегда был терпелив с другими. Понятно, что, прожив всю жизнь самостоятельно, ему было нелегко изменить эту черту в старости. С возрастом за ним нужно было ухаживать, и это он принимал неохотно; отвергал все лекарства, которые, по его мнению, могли не понадобиться. Это, естественно, доставляло много забот его опекунам, а также некоторые неудобства монахам, которые ухаживали за ним. На самом деле, на протяжении всей своей жизни он никогда особо не прислушивался к врачам и медперсоналу.
Но Бханте был настоящим лесным монахом, который находил настоящую лёгкость в образе жизни и практике лесного монаха. Даже в последние месяцы своей жизни, когда за ним ухаживали другие монахи в монастыре, он просил, чтобы хотя бы раз в неделю он мог ходить на пиндапату в местную деревню, и чтобы монастырь не организовывал ему питание в этот день. Он медленно шёл в деревню, получал подаяния в свою чашу, шёл в лес, садился под деревом и принимал пищу. Затем он мыл свою чашу в ближайшем ручье и возвращался в своё кути, довольный тем, что снова может вернуться к такой важной части его образа жизни и практики.