Молчание свято
Бханте также посещал места паломничества на Шри-Ланке вместе с другими монахами. Но он заметил, что культура поклонения, как правило, затрудняет поиск тихих мест для медитации или спокойного созерцания в этих великих древних местах. Со временем эти места стали настолько переполненными и шумными из-за громкоговорителей, что Бханте и его коллеги-монахи перестали их посещать.
В наши дни многих преданных побуждают тратить свои самые ценные активы — время и деньги — на внешние и материальные достижения: например, на создание всё новых и новых изображений Будды и ступ; вместо того, чтобы сохранять и поддерживать то, что имеет гораздо большую ценность в буддизме. Бханте отметил, что люди путают подлинное “чистое золото” и “настоящее сокровище”, которое приносит мир и счастье, с мирским богатством, которое подвержено постоянному упадку. Наследие Шри-Ланки богато арахатами, и это место, где сохранился Палийский Канон, но сейчас слишком много людей просто смотрят на статуи, покрытые золотом или оловянной фольгой и блестящими драгоценностями. И глядя на позолоченную поверхность, они забывают настоящее золото — внутреннее богатство Дхаммы.
В настоящее время шумовое загрязнение также широко распространено на Шри-Ланке. Лесным монахам становится всё труднее и труднее находить тихие места и достаточное уединение. Бханте видел в этом изменении большой вред и ущерб самому сердцу традиции. Среда, поддерживающая безмолвное пребывание, — это место, где обычные люди становятся арахатами, и в таких местах арахаты любят пребывать. И он задался вопросом, может ли Шри-Ланка действительно называться “буддийским островом”, если она не оказывает реальной поддержки глубоким практикам тех, кто ищет освобождения.
Бханте не хотел критиковать, но ему было жаль наблюдать столь значительный упадок за те пятьдесят лет, которые он провёл на Шри-Ланке. Он считал, что необходимо понимать и поддерживать тех, у кого “мало пыли в глазах”, с состраданием, чтобы они могли продолжать углублять свою практику. А для тех, чья практика уже глубока, он считал, что необходимо поддерживать благоприятную среду, и что это будет большой заслугой и великим благословением для острова.
Прямой путь
Для обычных людей практика Бханте Ньянадипы, вероятно, кажется экстремальной, но он наслаждался большой свободой и близостью с природой. В его практике, безусловно, присутствовал некоторый уровень аскетизма, но Бханте много раз подчёркивал, что в наше время для постижения Дхаммы необходимо пройти трудный путь. Это означает столкновение со своими неуверенностями, страхами и болью. В своей практике он избегал всякого рода отвлечений, в том числе чтения чего-либо спекулятивного. «Я хочу умиротворения, — говорил Бханте, — Я не хочу тратить своё время на бессмысленное чтение». Одной из многих причин его уединения было желание быть свободным от мирской жизни и бессмысленных разговоров. Однако он признался, что когда ему приходилось по состоянию здоровья или по каким-то другим делам находиться в лесных обителях вместе с другими монахами, он мог взять несколько книг (таких, как, например, изучение древних письменностей брахми), которые ему давали другие. Он считал, что чтение может помочь ему приобрести некоторые навыки преподавания или оказаться полезным, если он захочет переводить какие-то тексты.
Как мы уже видели, дни Бханте почти полностью проходили в уединении. Он спал минимально — около трёх часов. Он приводил своё жилище в порядок, читал некоторые гатхи и стихи Дхаммы на языке пали и отправлялся за подаянием. После еды он уходил на долгие прогулки в лес, где было несколько мест, в которых он просто сидел и созерцал Дхамму. Когда его спросили, как он практикует, он ответил: «Я не изучаю сутты, а скорее использую их как напоминание. Например, если мне лень медитировать, то я вспоминаю, декламирую Тхерагатху. Когда у вас слишком много забот, вы не можете практиковать должным образом. Тогда созерцание — это просто повторение того, что уже было сделано. По сути, для меня нет ничего нового, я просто продолжаю углублять это, находясь в приятном пребывании. Нет необходимости размышлять. Есть только упекха». Он начал с трудного пути (dukhapāṭipada), но по мере развития его практики он превратился в приятный путь (sukhapāṭipada). «Поскольку мы сейчас так далеки от времени Будды, то для нас практика возможна только через dukhapāṭipada dandha abhiññā [болезненная практика, приводящая к медленно приобретаемому знанию]. Только позже мы сможем прийти к сукхападе. Начинать нужно с дукхи; вы должны почувствовать дукху прямо в сердце!».