Белов нехотя потер руку об руку.
— Н-не знаю, — сказал он. — Может быть.
На следующее утро мы с Аркадием стояли на берегу и смотрели, как ныряет, перебираясь с волны на волну, маленькая лодочка, увозившая Белова на сейнер.
— Черт его знает, — : сказал Аркадий. — Зачем ему «Аян»? Я перестаю понимать. Он не морочит нам голову с этой поездкой?
— Не думаю. Но его отъезд ничего не меняет.
Мы вернулись к палатке. У подножия скалы горел костер. Низкий дым стлался над самой галькой. На огне стоял чугун. В нем клокотала вода. Боб варил картошку.
— Рыбы организовать надо, — сказал он. — Я с Григорьевым было поладил, да у него одни черви-трепанги.
Мы сели около костра и стали ждать завтрак.
— Давно не был в бане, — сказал Боб, — Банька! С паром. А потом пиво. Говорят, приходила «Якутия», так в Южно-Курильске всё «Сенатор» пили.
В эти два дня мы закончили осматривать дно около «Минина». Ничего заслуживающего внимания найдено не было. На половине пути от якоря к платформе Николай нашел торчащий из камней обрывок якорной цепи. Видно, когда пароход тащило на камни, стальные звенья не выдержали тяжести судна и цепь лопнула сразу в нескольких местах. Второй якорь исчез.
Закончив осмотр, мы стали ждать возвращения Белова.
Белов не вернулся.
Вместо него к исходу третьего дня пришла радиограмма. Ее привез Матевосян.
В каракули, которыми радист Изменного записал принятый от Шикотана текст, мы всматривались по очереди. То, что сообщал Белов, повергло всех в удивление:
«СРОЧНО ВЫЗВАН ВЛАДИВОСТОК. БУДЕТЕ ВЗРЫВАТЬ, ПРИКРЕПИТЕ ЗАРЯД ЛЕВОГО БОРТА ТРЕХ МЕТРАХ ПОВЕРХНОСТИ. ПРОВЕРЬТЕ ОТСЕК БЛИЖАЙШИЙ ВЗРЫВУ. БЕЛОВ».
— Какая-то чепуха! — сказал Аркадий.
Николай перечитал текст.
— Черт его знает! С чего он взял, что искать надо там?
Боб присвистнул.
— Чудак! Говорят, он был знаменитым штурманом. И плохим капитаном. А заметили, какие у него глаза? Вроде смотрит на тебя и не смотрит. Внутрь глаза. Во!
— Так что же делать?
Мы с Аркадием переглянулись.
— По-моему, надо рвать, — сказал я. — Заряды есть. Если Белов пишет, значит у него есть на то основания…
— Как прикажете, — сказал Николай.
— Шандарахнем?
Боб ликовал.
Решили взрывать.
Рвали на следующий день.
Николай и Боб прикрепили под водой к корпусу «Минина» толовые шашки, протянули провода наверх.
Катер стоял в стороне на якоре. Тонкие оранжевые проволочки, взбежав из-под воды на палубу, кончались у подрывной машинки. Около нее, держа в руках ключ, сидел Аркадий.
Я, одетый в гидрокостюм, с аквалангом за плечами, ждал в резиновой шлюпке.
Николай и Боб поднялись на палубу.
— На борту сиди, на воздухе, — посоветовал мне, перегибаясь через поручни катера, Боб. — А то схватишь по хребту.
Я пересел. И тотчас, как хлыстом по воде, ударил двойной взрыв.
Затем, глухо и резко, еще один.
— Теперь всё, — сказал Николай. — Кинулись!
Мы с Николаем опустились под воду.
Серебристые облачки пузырей клубились в коричневой груде железных полос и балок.
Николай подплыл к борту. В нем зияло отверстие… Кусок железа, который преграждал вход внутрь машинного отделения, отвалился, однако открывшаяся пробоина была завалена изнутри сплетением труб. Николай потрогал их, примерился, сунул внутрь парохода фонарик, посветил, попробовал осторожно пройти в пролом. Я держал руку на вентиле его баллона, и, когда Николай просунул плечи внутрь, баллон прижал мою ладонь к балке. Николай, почувствовав сопротивление, подался назад.
Я показал ему — никак!
Он подумал, протянул мне фонарик и начал расстегивать пояс.
Я смотрел, ничего не понимая. Он сделал глубокий вдох, вынул изо рта загубник и сбросил акваланг. Я подвинулся к нему. Взяв загубник в рот и держа акваланг перед собой в вытянутых руках, Николай осторожно приблизился к пролому. Бережно толкая баллон перед собой, он начал, пролезать внутрь судна. Черная пробоина поглотила его. Я повис на железном листе, просунул внутрь пролома руку с фонариком и начал светить. Слабая шевелящаяся тень медленно двигалась впереди. Скоро она исчезла.
Я ждал. Время казалось мне убийцей.
Наконец в слабом укороченном луче фонаря зажелтело какое-то пятно. Оно приблизилось, выплыло из полутьмы и превратилось в белое округлое дно баллона. Затем показались пальцы руки. Я отплыл в сторону. Вслед за аквалангом из пробоины показался Николай. Не надевая баллон, он поплыл вверх. Мы всплыли одновременно. Я первый увидел шлюпку и потянул Николая за плечо, указывая к ней путь.