Андрей Дышев
Остров Волка
Андрей Дышев
1
Влад напоминал мне героя Стивенсона капитана Смолета. Он говорил громко, неразборчиво, брызгал слюной и делал массу ненужных движений, отчего в комнате Анны воздух плескался, как в переполненном водой бассейне, где резвилась возбужденная касатка.
– Сколько раз поджигали твою гостиницу? – спрашивал он и, не давая мне ответить, продолжал: – Сколько раз перекапывали твой огород, пытаясь найти золото? Мало у тебя было неприятностей? Ты ждешь, когда тебя тюкнут по голове лопатой?
Был конец московской зимы. Под окнами тоскливо скрипели трамваи и распускали веер брызг грязные машины. Анна куталась в плед. У меня от свитера чесалась шея. В серых сумерках мы выглядели бледными и бесплотными существами. Только лицо Влада, смуглое от тропического загара, излучало жизнь и энергетику колумбийского тростникового рома.
– Что ты молчишь? – спросил он, повернувшись к Анне, и плеснул из плоской бутылки себе в стакан.
– Тебя слушаю, – ответила Анна. Она забралась в кресло с ногами и неподвижно сидела весь вечер, отчего казалась безучастной и равнодушной.
Я скептически косился на стол, на котором, словно скатерть, была расстелена карта из рекламного буклета землеторгующей фирмы "Эквадор-терра". На голубом фоне было изображено нечто зелено-коричневое, напоминающее краба или кляксу.
– Вот! – сказал Влад, тыча толстым пальцем в "кляксу". – Вот единственное, куда можно без всякого риска вкладывать деньги. Дома, машины, драгоценности могут быть украдены или разрушены. Валюта или акции – вообще бумага, имеющая очень относительную ценность. А это – вечно. Ни пожары, ни штормы, ни наводнения ему не страшны… Чего ты усмехаешься?
– Тебе показалось, – ответил я. – Просто я вспомнил, как одна японская фирма продала американцам землю на острове Каролинского архипелага. Американцы загрузили на корабль мешки с семенами тропических культур и поплыли на свой остров. А его тем временем размыло морем.
– Это безумие! – Впервые за весь вечер Анна сказала что-то определенное.
Она всего лишь субъективно оценила идею Влада, но он почувствовал, что теряет в ней своего компаньона. А это было равносильно краху всей затеи.
– У вас неправильно растут мозги! – начал он заводиться, обращаясь одновременно ко мне и Анне, хотя я еще не высказывал своего мнения. – Пожалейте себя! Подумайте о будущем! Я предлагаю вам хороший кусок теста размером в пятьдесят квадратных километров, из которого мы сможем вылепить все, что захотим! Тропическая растительность! Пресная вода! Животные, птицы, полезные ископаемые! И все это будет наше!
– Сколько это будет стоить? – спросила Анна, закуривая.
– Пятьсот тысяч я должен заплатить завтра официальному дилеру после подписания предварительного соглашения, – ответил Влад. – И еще пятьсот – в земельном департаменте Кито после утверждения договора о собственности.
– Миллион долларов! – подвела черту Анна. – Пустячок!
Я смотрел на улицу. Над тротуаром плыли черные зонтики, похожие на молекулы. Машины швыряли воду из канав в прохожих. Шел мокрый снег вперемешку с дождем. Грязная псина с узкой талией, похожей на книгу, поставленную на торец, ловила мохнатой мордой снежинки и приставала к старушкам, выходящим из колбасного магазина. Какой-то "москвич", слепленный из песка, ржавчины и талого снега, застрял посреди проезжей части. Машины объезжали его и матерились протяжными гудками.
– Всего миллион! – взмахнул руками Влад. – Да ты знаешь, сколько стоит земля на подобных островах? Двадцать, тридцать, пятьдесят миллионов! Не хочешь?!
– А почему этот такой дешевый? – спросил я, по-прежнему сидя на подоконнике и глядя в окно.
Для того, кто убеждает, всякая пауза смерти подобна. Влад не знал, что ответить. Анна поняла, что я попал в цель и послала туда же второй снаряд:
– В самом деле, Влад! Ты не боишься, что тебе подсунут кота в мешке? Если там есть все, как ты говоришь – и тропический лес, и чистые реки, и птицы, то почему этот остров стоит так дешево?
– Потому что он далеко от берега, – сказал Влад первое, что пришло ему на ум и уточнил: – Тысяча триста километров.
Мы молчали. Влад, недовольный нашей несговорчивостью, ходил вокруг стола и беспрестанно лакал ром. Он даже не догадывался, что я давно был на его стороне. Золотые генуэзские монеты пятнадцатого века из клада графини Аргуэльо принесли мне больше неприятностей, чем пользы. Я рисковал не только свободой, но и жизнью, продавая их "черным" антикварам за валюту, которую потом при помощи всяких ухищрений "отмывал", прокручивал, переводил на счета и снова снимал. Сокровища графини преследовали меня в ночных кошмарах почти полгода, и я уже был готов вложить все свои четыреста тысяч во что угодно, лишь бы вновь обрести спокойную жизнь.