— Разумеется.
— Теперь насчёт спирта, спирт есть, почти идеальной чистоты, а есть с примесью крови нетопыря. Уверяю вас, для большинства эликсиров это будет куда лучше.
— Бутыль чистого и бутыль с нетопырём. Пузырьки?
— Сколько угодно, есть тигли для нагревания, есть ступка и пестик для перемешивания.
— Беру. Остальных реагентов хватает?
— Да, всё по списку, подождите четверть часа, я всё выложу.
Алхимия влетела в копеечку, но окончательно нас не разорила. Кроме отдельных ингредиентов мы купили несколько готовых лечебных эликсиров, Алик сказал, что готовить такие научится ещё очень нескоро.
От запасов серебра оставалась едва треть, но покупки на этом не кончились. Ульяна, терпеливо выждав, пока мужчины наиграются с железками, подошла к прилавку и положила стопку книг.
— Вот эти продаю, хочу взамен новые.
— Неплохо, достаточно редкие тома, — заметил монах. — Могу дать хорошую цену, что же до новых, то тут выбор невелик. Вы ведь понимаете, что мне противны чернокнижие и некромантия. Могу предложить книги по лечению, но их, думаю, возьмёт другой ваш компаньон. Есть способы зачарования оружия, постановки магического щита, дальновидения и отыскания тайников.
— Давайте.
На стол легли два толстых тома в кожаном переплёте. А к продавцу перекочевали две больших горсти серебра.
— Не уверен, что все заклинания вам пригодятся, до некоторых вы ещё не доросли, — напомнил монах.
— Ничего, возьму на вырост, — ответила Ульяна, убирая книги в рюкзак.
— А вы уроки фехтования не даёте? — осторожно спросила Марина.
— Фехтования? — удивился он. — На мечах? Увы. Божьему слуге не пристало проливать кровь. Поэтому в клинках я невеликий мастер.
Тут он подозрительно покосился на кистень Бориса.
— А вот дубьё — вещь богоугодная, тут я вам смогу помочь. Отойдите в сторону.
Я подумал, что в вопросе пролития крови Борис со своим оружием куда активнее, чем все фехтовальщики, но, раз продавец предлагает урок, отчего бы не согласиться.
Они отошли в сторону, Борис отдал свой кистень монаху, тот, несмотря на свою клизмоподобную фигуру и почтенный возраст, оказался необычайно ловким. Он показал несколько ударов, как мне показалось, нарушающих законы физики. После чего вернул оружие владельцу.
— Я бы посоветовал вам поднять ловкость хотя бы на пять пунктов. Для такого оружие она необходима. По сути, это почти то же самое, что и кнут, только грузик на конце больше и тяжелее. Вот и использовать его нужно аналогичным образом. Попробуйте выпад, вот так, шар идёт по прямой, вперёд, потом назад. Цепь выгибается дугой, шар возвращается, шаг в сторону, снова выпад, теперь по диагонали. Смелее.
Борис старательно повторял всё, что говорит монах. Шипастый шар летал вперёд, назад, вбок и сверху вниз. Основной упор делался на то, чтобы не зашибить самого себя. Урок занял около часа, после чего монах объявил об окончании занятия, Борис, окончательно выдохшийся и вспотевший, заявил, что навык вырос на пять пунктов.
Только после этого мы оставили торговца медитировать за прилавком, а сами уселись вокруг костра и занялись приготовлением обеда. Никто ни о чём не говорил, все занимались своим делом. Только потом, когда ужин был съеден, а мы сидели у огня, попивая купленное у монаха пиво, начался разговор:
— Что там с новостями? — спросил я у Ульяны, которая, в силу развитого интеллекта, должна быть лучше осведомлена.
— Идём предпоследними, — грустно сказала она. — Только и плюсов, что потерь нет. Остальные прут вперёд, не считаясь ни с чем.
— Скольких уже потеряли они?
— Точно не помню, но не меньше двух-трёх человек в каждом отряде.
— Дальше потеряют ещё, — я задумался. — Даже если придём вторыми, несколько мест останется.
— И? — спросил Василий.
— Надо решить, кто пойдёт.
В лагере повисла тишина, вопрос в самом деле был щекотливый. Я решил взять на себя попытку решения.
— Смотрите, у Марины дети, которые её ждут. Ксения — ребёнок, пусть и совершивший ошибку, ей тоже следует жить.
Личный состав молчал. Потом Борис, негромко откашлявшись, добавил:
— Я своё пожил, дети взрослые, могу и уступить. Семён, думаю, тоже.
Мастер, немного подумав, кивнул.
— Следующие — Даша и Игорь. Они молодые, им ещё жить и жить.
— Да ты и сам не старый, — заметила Ульяна. — Похвально, что должность старшего не позволяет под себя грести.
— Мне бы хотелось пожить, — сказал Алик. — Но, думаю, ты прав. Если карта легла так, пропущу других.
— Прискорбно это осознавать, — добавил Василий. — Но по мне тоже плакать некому. То, как я жил раньше, жизнью назвать трудно, если выживу, попробую исправиться.