— Такая же фигня, — сказала Ульяна. — Жизнь моя… сейчас вспомню, всё таким глупым кажется. Деньги, фирма, муж, любовники… Мелочи, которым я придавала слишком большое значение. Если выживу, попробую всё бросить. Денег мне хватит, рожу ребёнка и буду тихо-мирно жить.
— Как бы то ни было, а сперва нужно выжить, — резюмировал я. — программа максимум — выжить всем.
Мы ещё немного помолчали.
— Давайте подобьём, кто что умеет, — предложил я.
— У меня скрытность двадцать, с амулетом — двадцать восемь, ловкость до семнадцати подняла, — начала Ксения. — Ножи и кинжалы — двадцать один. Ну и по мелочи, учебник анатомии я выучила, теперь через раз критический урон против всех живых существ.
— Клинки, фехтование, двадцать шесть, с учётом меча, — начал говорить Василий. — Ну, и кое-какие мелочи, вроде скрытности и работы с металлом.
— У меня сила — тридцать два, дробящее оружие — тридцать три, — поведал Борис. — Причём, дробящее идёт почти поровну, растёт кистень, растут и булавы и боевые посохи. Отстают всего на две единицы.
— Ну, мне можно и не говорить, — улыбнулась Дарья. — Ловкость — тридцать один, сила — девять, дальнобойное (лук) тридцать девять. Если взять огнестрел, покажет двадцать шесть, не то, чтобы низкий, но огнестрел мне просто неудобен. Если потом найдёте снайперскую винтовку, отложу лук и возьму её.
— Клинки — двадцать один, ловкость — одиннадцать, — сказала Ульяна. — Клинки с пометкой «парный». Интеллект — двадцать восемь, сейчас будет тридцать, я очки ещё не распределяла. Что до заклинаний, то выучила уже девять штук. Лучше всего «Огненный шар», следом идут «Кристальное лезвие» и «Дыхание смерти», запаса манны впритык хватает, чтобы применить все три. Дыхание пока до ума не довела, оно сложное, но и урон такой, что любого врага трижды убить можно.
— Имба, — сказал Василий.
— Почти, ну и, как побочное следствие развития интеллекта, могу свободно читать все попавшиеся надписи. Ещё некромантия есть, только слабо развита, попробую потом мертвяков подчинять.
— У меня фехтование, клинки, тридцать один, — объяснила Марина. — Дальнобойное двадцать два. Если огнестрел, то шестнадцать. Учебник анатомии читала, теперь вероятность критического повреждения при колющем ударе — двадцать восемь процентов.
— Сила — девять, ловкость — восемь, — скромно озвучил свои достижения Алик. — Секиры и алебарды — четырнадцать. Лечебное дело — двадцать четыре, алхимия — тридцать девять.
— Неслабо, — согласился я.
— У меня секиры и алебарды — пятнадцать, — поведал Игорь.
— Столько же, — добавил Семён. — Только у меня ещё оружейник — двадцать пять.
— У меня всё скромно, — сказал я последним. — Секиры и алебарды — двадцать четыре, стрельба — пять, сила — двенадцать. Думаю, все следующие очки в стрельбу вкладывать.
— Про ближний бой забывать нельзя, — высказал своё мнение Василий. — Среди противников у нас будут скелеты, призраки и прочие жабокрокодилы, которых пуля не возьмёт.
— Я вот о чём думаю, — сказал я, — скоро острова будут пересекаться. Не исключаю стычки с другими командами. Не везде коллектив такой, как у нас. Кое-где есть антисоциальные личности, которые будут не прочь устранить конкурентов. Против них пули очень даже пригодятся.
— Что сейчас делаем? — спросил Борис.
— Да ничего, отлёживаемся сутки, чтобы все в норму пришли, а потом двигаем дальше. Святой отец советовал водой запастись, подозреваю, там пустыня будет.
— Не уверена, — проговорила Ульяна, но причину своих сомнений объяснять не стала.
Конец