Мэсон оглянулся через плечо и бросил на матросов испытующий взгляд. Было ясно, что шотландец заразил их своим красноречием и убедил своими доводами. Нарисованная им картина предстоящих событий была достаточно выразительна, а главное, столь правдоподобна, что никто не усомнился в правильности предсказаний Маклеода.
Мэсон передал подзорную трубу Парселу, резко обернулся к Маклеоду и пристально на него посмотрел.
— Так что же вы предлагаете? — спросил он дрожащим от злобы голосом. — Сдаться без боя? Сеять панику, Маклеод, это совсем нетрудно. Необходим план.
— Никакой паники я не сею, — проговорил Маклеод, взбешенный тем, что после блистательного успеха его речи ему приходится переходить в оборону, — а говорю все как есть. А план, что ж, давайте обсудим план сообща. Время еще терпит. Фрегат будет здесь не раньше чем через час.
— Обсудим! — яростно завопил Мэсон. — Обсудим! Здесь вам не парламент! Если мы будем обсуждать, мы не успеем приготовиться.
— Послушайте, Мэсон… — начал Маклеод.
— Как вы смеете меня так называть? — вскипел Мэсон, побагровев. — Я, черт возьми, не потерплю ваших дерзостей.
— Однако придется потерпеть, Мэсон, — неторопливо продолжал Маклеод, — потому что звать вас иначе я не намерен. Здесь мы не на борту корабля. «Блоссом» — вон он — гниет себе на песочке и теперь нам ни к чему. И его капитан тоже нам ни к чему, как мне ни прискорбно вам это сообщать, Мэсон… Посудиной, не скрою, вы управлять умеете, это я, Мэсон, вам в похвалу говорю. Но на суше вы стоите не больше любого другого. Ваше право иметь свое мнение, пожалуйста, но не больше. А насчет парламента, разрешите заметить, тут вы промахнулись: здесь у нас есть свой маленький парламент, и не далее чем вчера он вынес решение, заметьте, единодушно вынес, и знаете какое? Не называть вас больше капитаном, а Парсела лейтенантом. Здесь, Мэсон, вы никто, придется к этому привыкать. Как я уже говорил, у вас не отнимают права иметь свое мнение, но не более.
С минуту Мэсон стоял неподвижно, как громом пораженный, разинув рот, не находя слов для ответа. Потом овладел собой, выпрямился и строго оглядел матросов.
— Уайт? — коротко спросил он.
— Я того же мнения, что и Маклеод.
— Бэкер?
— Я ничего против вас не имею, — смущенно пробормотал Бэкер. — Но я дал согласие. Здесь мы не на «Блоссоме».
— Джонс?
— Согласен с Бэкером.
— Джонсон?
— То же самое, — ответил Джонсон, потупив глаза.
— Хант?
Хант прорычал в ответ что-то невнятное.
— Смэдж?
— А вы как полагаете, Мэсон? — затараторил Смэдж, дерзко выставив вперед свой длинный нос. — Что вам с Парселом будут здесь пятки лизать? Не надо нам офицерья! Хватит! По горло сыты…
— Заткнись! — прервал его Бэкер. — Вовсе не обязательно дерзить.
Мэсон обернулся к Парселу, который сидел прислонившись к пальмочке и с невозмутимым видом наблюдал за всей этой сценой.
— Вы были в курсе дела, мистер Парсел? — подозрительно спросил он. — Вы знали об этом… голосовании?
— Только что узнал, — ответил Парсел.
Он сердито выпрямился. И сразу пропало сочувствие Мэсону именно из-за этой дурацкой его подозрительности.
Наступило молчание, затем Мэсон произнес враждебным тоном:
— Ну так что же? Что вы об этом думаете?
Ответил Парсел не сразу. Ему хотелось дать понять Мэсону, что он с ним не согласен, однако так, чтобы не опозорить его перед матросами.
— Ну так что ж? — повторил Мэсон.