Муравьи-листорезы — настоящее бедствие для фермеров. За несколько дней они могут объесть в саду все листья. Средства, которыми их пытаются вывести, оказываются недостаточно эффективными. Но вот если уничтожаются грибные плантации, гибнет вся колония.
Чем больше население этих подземных колоний, тем больше у них грибных плантаций. А это значит, что крона деревьев еще интенсивнее очищается от листьев. Когда королева-девственница лунным вечером отправляется роиться в сопровождении нескольких откормленных самцов, единственное, что она уносит во рту из родной колонии, — это кусочек грибницы, необходимой для продолжения существования в новом жилище.
Когда мы осторожно вынырнули из тенистых сумерек, то наткнулись на двух красновато-коричневых кукушек, которые тут же отскочили в сторону, стараясь не привлекать к себе внимания. Очевидно, рядом на палисандре у них было гнездо (в отличие от нашей европейской кукушки это вполне нравственная птица. Она строит себе гнездо и сама высиживает и кормит своих птенцов). Они спешили туда, где можно было найти зрелые фрукты и орехи. Конечно, они заметили нас, но почему-то воздержались от комментариев. Какое-то фантастическое существо поднялось на задние лапы, обхватило ствол «руками» и, цепляясь острыми когтями, полезло на дерево. Это был муравьед{38} с вытянутой мордой и длинным цепким хвостом. Сразу после муравьеда мы увидели гигантскую куницу — тайру, а из дупла услыхали писк миниатюрных обезьянок мармозеток{39}.
Большинство лесных обитателей передвигается быстро и бесшумно — так больше шансов уцелеть. Для них характерны крадущаяся походка, а также сильные крылья, хвосты и лапы, позволяющие мчаться по зарослям, веткам и листьям с быстротой ветра. Но из этого правила есть исключения. Некоторые животные будто противятся законам природы. К таким относится ленивец.
В первое же утро на Барро-Колорадо Пиа заметила в развилке дерева, растущего рядом с нашим зеленым домиком, большой глинистого цвета комок, по форме напоминающий термитник. При ближайшем рассмотрении нам удалось установить, что это ленивец, к тому же самка с детенышем. Он сосал из соска, находящегося у матери под мышкой. Медлительный зверь слегка шевелил головой. Погоде не было угодно, чтобы мы тут же их сфотографировали. Но мы не особенно волновались, ведь ленивцы едва ли могли скоро исчезнуть. Зверь, который движется по земле со скоростью 150 метров в час (если он вообще шевелится в течение дня), не мог вдруг пропасть из поля зрения.
Однако, прежде чем солнце выглянуло из-за туч, наши ленивцы бесследно исчезли, словно их поглотила земля. Сколько мы ни искали этих животных, нам так и не удалось увидеть их до самого последнего дня нашего пребывания на острове. А в этот последний день мы встретились с необыкновенно подвижным ленивцем. Он спускался спиной вниз по ветке, направляясь к стволу. Время от времени ленивец останавливался, равнодушно осматривался и чесал двумя острыми, загнутыми внутрь когтями передних конечностей свою густую жесткую шерсть, ворс которой из-за того, что ленивец постоянно висит вниз спиной, направлен не к брюху, а к хребту. То. что ленивец чесался, было вполне естественно: в его шерсти гнездится множество паразитов — вшей, блох и клещей. Это единственное из млекопитающих, в шерсти которого поселяются микроскопические водоросли и мох, которые больше нигде не растут. Водоросли размножаются иногда в таком количестве, что ленивец приобретает зеленоватый оттенок. Эти водоросли служат пищей для личинок моли, откладывающей свои яйца в шерсти ленивца.
Наш ленивец питался листвой на своем дереве уже целую неделю. Теперь он должен был спуститься, чтобы с большим трудом перебраться на другое дерево или для того, чтобы справить нужду. Один раз в семь или восемь дней ленивцы опорожняют кишечник, но для этого они должны спуститься на землю.
Мы сердечно простились с ленивцем, радуясь кадрам, которые он милостиво разрешил нам снять. Но нам пришлось констатировать, что эстетическое чутье изменило Создателю, когда он творил двупалого ленивца (Choloepus didactulus). Впрочем, это не так уж и важно. Хотя ленивцы и не поражают незабываемой красотой, но одно их существование в дебрях Барро-Колорадо говорит о том, что это настоящий звериный рай, Эдем, где человек лишь случайный гость. Опустошения, нанесенные людьми природе в результате недомыслия или погони за наживой, не задели этот Ноев ковчег в Панамском канале, и будем надеяться, что теперь ему это уже не угрожает.
Страна вечной весны
Давным-давно в стране майя все было иначе. Цветы, птицы, деревья и звери были совсем иные, они имели другие формы и другую окраску. Над всем живым господствовал Галач-Уиник — Великий Дух, и его воля была законом.
Однажды Великому Духу надоели вечные распри и ссоры птиц, и он решил создать Птичье Царство. Он разослал своих гонцов с приказом, чтобы все птицы явились в глубь леса. И там он приказал им выбрать себе короля, который своей властью и силой поддерживал бы среди них мир.
Каждая птица, конечно, считала, что именно она обладает всеми качествами, необходимыми королю. Ко-пол-че, кардинал, пропел: «Взгляните на меня! Кто из вас такой же красивый и красный? Мне завидуют все птицы. Я должен быть птичьим королем!» Он важно прохаживался перед изумленным собранием, хлопал крыльями и поднимал гребень.
Кси-кол-кол-чек, пересмешник, залился трелью: «Я пою лучше всех! Все любят мои песни!» Надув зоб, Кси-кол-кол-чек дал птицам концерт; он выводил чарующие рулады и заливался переливчатой трелью. Успех превзошел все ожидания, птицы сразу поверили, что только из пересмешника получится настоящий король.
Но тогда в центр собрания вперевалку вышел кутс, дикий индюк, и проклокотал: «Нет никакого сомнения, что больше всего в короли гожусь я, поскольку я самый сильный. С моим ростом и моей силой я могу остановить любую драку и прекратить любую войну, я сумею защитить любую попавшую в беду птицу. Вам нужен сильный король, а я как раз такой!»
Так продолжалось весь день. Птицы хвастались своими достоинствами — умом, красотой, силой, ловкостью, голосом. Молчал лишь один кукул, квезал{40}. Он терпеливо слушал и не осмеливался участвовать в состязании на титул короля. Квезал был очень тщеславен, манеры у него были весьма утонченные, он обладал красивым телом, но оперение его напоминало лохмотья. Квезал понимал, что, пока он выглядит нищим, ему королем не бывать.
Квезал призадумался над своим положением и наконец решил отправиться к своему другу Кстунтун-кинилу, гокко{41}. «Дорогой мой, у меня есть к тебе предложение. Твое оперение не менее красиво, чем у любой птицы, но ты слишком занят, чтобы быть королем, ведь ты все время разносишь по дорогам всякие вести. К тому же я не уверен, что у тебя хватит силы воли и характера, чтобы справиться с этой задачей. Мне очень жаль, что я не могу поделиться с тобой этими качествами. Но может быть, ты одолжишь мне свои перья? А когда меня выберут королем Птичьего царства, я разделю с тобой и честь, и власть, и богатство».
Гокко даже онемел. Он тут же размечтался о чести быть лучшим другом короля. Это было весьма соблазнительное предложение, но ему все-таки очень не хотелось расставаться со своим красивым оперением. Квезал продолжал уговаривать гокко и заверять его в честности своих намерений. Он рисовал будущее в самых радужных красках, красноречиво расписывая их великолепную жизнь. Наконец ему удалось уговорить своего доверчивого друга.
Одно за другим слетали перья с тела гокко, а хитрый квезал втыкал их между своими. В несколько минут его оперение стало вдвое пышнее, и вскоре эта тщеславная птица уже могла похвастаться самым элегантным костюмом. Хвост квезала из нефритовых перьев волочился, точно длинный вопросительный знак, тело сверкало нежными переливами синего и зеленого, как небо и леса страны майя, а грудь переливалась всеми красками вечерней зари.