В Коркскру Свэмп (Штопорное болото) воздух недвижен. Здесь душно, жарко, влажно. Пот ручьями стекает в резиновые сапоги, и уже через полчаса пропадает всякое желание фотографировать. Надо мной возвышается последний в Америке девственный кипарисовый лес. Высота деревьев достигает здесь более сорока метров. Ветви их украшены длинными развевающимися вуалями «испанского мха», будто в сказочном лесу.
Эти развевающиеся гирлянды не имеют никакого отношения ни к Испании, ни к мхам. Это растение эпифит, которое прекрасно себя чувствует даже на телеграфных столбах. Линней окрестил этот «мох» тилландсией, чтобы почтить таким образом память своего предшественника — основателя финской ботаники профессора Элиаса Тилландса.
Мощные стволы кипарисов возвышаются над густыми зарослями паучьих лилий и понтедерии. Болото затянуто мягким светло-зеленым ковром водяного гиацинта, таким плотным, что самая маленькая из всех цапель, зеленая кваква{18}, может гулять по нему, не замочив ног. Среди листвы, словно маятники, раскачиваются змеи. То тут, то там мелькнет нос аллигатора, подстерегающего добычу. Картину оживляет точеная фигура голубой цапли. Когда эта белоснежная на самом деле птица, насторожившись, замирает, кажется, будто перед тобой романтическая японская акварель. Легкое колыхание драпировок тилландсии выдает присутствие совы Strix varia{19}, которая навострила уши при виде стада белохвостых оленей, появившихся на краю болота.
Олени спасались от полуденного зноя. Минуту назад я был уверен, что нахожусь во влажных тропических дебрях. Но ведь в них не бывает белохвостых оленей! Их не бывает и в болотистой местности. Но в Эверглейдсе быстро перестаешь дивиться этим парадоксальным смещениям. Здесь много и черных медведей, которые в этом мягком климате не нуждаются в зимней спячке. Енот и черный медведь — вот уж, по правде говоря, необычная комбинация!
В окрестностях города Фламинго и Флоридского залива, на самой оконечности полуострова, там, где пресная Травяная река встречается с волнами морского прибоя, саванны и рощи уступают место непроходимым, кишащим москитами мангровым болотам.
Редкие озерки в большинстве случаев обязаны своим происхождением бешеным ураганам, которые почти ежегодно обрушиваются на Флориду, вырывают с корнями мангровые деревья и до неузнаваемости изменяют всю местность. Такое стихийное бедствие, как ураган Донна в 1960 году, многое изменил в Эверглейдсе — и на территории национального парка, и за его пределами. Следы его безжалостного опустошения видны до сих пор. Засохшие деревья стали излюбленным прибежищем птиц. На их сухих кронах строят свои крепости белоголовый орлан{20} и скопа{21}.
Простирающиеся на многие мили полузатопленные морской водой низины являются прекрасным местом обитания для разных рачков и рыбной молоди. И, конечно, поэтому в мангровых болотах селится множество птиц. Тут слышатся ворчливые хоры цапель, мелькают огненные крылья розовых колпиц{22}, стаи клювачей ловят рачков, подстерегают крабов еноты. Дохлую рыбу тут же вылавливают грифы-индейки, у самого морского побережья встречаются акулы и рыба-пила{23}.
На берегу топи всегда интересно, здесь время летит незаметно. С пяти утра и до самого вечера я спасался в лодке от мошкары. За это время этот обильный кормом водоем посетило около десятка различных видов цапель и ибисов. Кроме них меня приветствовал один ходулочник{24} и пара длинноносых крохалей, проводящих зимние месяцы в этом солнечном штате. Не сомневаюсь, что они явились сюда с севера Швеции.
Город Фламинго славится тем, что это самый южный из всех населенных пунктов США, находящихся на материке. Столица национального парка Эверглейдс застроена современными ураганоустойчивыми административными зданиями. Здесь есть ресторан, актовый зал, где демонстрируются фильмы и читаются доклады, посвященные охране природы, магазин самообслуживания, магазин рыболовных принадлежностей, лавочки, торгующие сувенирами, мотель и великолепный кемпинг для машин и палаток. Во Фламинго ежегодно приезжает миллион любителей природы, знатоков бабочек и птиц и прочих любопытных американцев из северных штатов.
Однако основная масса приезжих не видит иных птиц Эверглейдса, кроме избалованных бурых пеликанов{25}, живущих в порту и совершенно не боящихся людей. Для большинства туристов посещение Фламинго уже не производит особого впечатления. Проехав через всю Флориду, они посетили тропические сады, где над дорогами колышутся пальмы, познакомились с индейцами семинолами, видели птичьи колонии и дебри, где живут фламинго, побывали в обезьяньем питомнике, посмотрели брачные игры уток, аквариумы с морскими коньками, дельфинами, китами и сомами.
Случайный посетитель найдет в Эверглейдсе образцовый порядок и в обслуживании, и в природе. Любитель природы вернется домой в полной уверенности, что человек действительно устроил там для животных настоящий рай. Но на самом деле вся южная оконечность Флориды переживает трагическую судьбу. Биологи давно предчувствовали грубое нарушение здесь естественного равновесия, а теперь уже даже неспециалистам виден масштаб происходящего. Особенно рыбакам, зарабатывающим свой хлеб ловлей рыбы во Флоридском и Мексиканском заливах. Судьба всего Эверглейдса зависит от доступа в него воды, а ныне этот доступ регулируется не облаками и тучами, плывущими над Флоридой, а инженерами-водниками, регулировочными шлюзами, земляными работами, фруктовыми плантациями и чиновниками.
Уже давно уменьшилась численность эверглейдского вилохвостого коршуна. И самую серьезную угрозу его существованию представляют запруды и регулировка уровня воды в озерах. Сейчас осталось всего около двадцати пар этой красивой хищной птицы. Становится все более редкой необычная эверглейдская птица арама, хотя на нее никто не охотится. Обе эти птицы питаются главным образом гигантскими брюхоногими улитками, которые откладывают свои розовые, похожие на жемчужинки яйца на листьях ветвей, нависших над самой поверхностью воды. Из-за вала, окружающего озеро Окичоби, регулировочных каналов и люков в плотинах, служащих для предохранения от наводнений в период дождей, уровень воды в Травяной реке все время меняется. Яйца улиток то высыхают, то оказываются под водой. И рацион птиц уменьшается до голодной нормы.
Четыре года назад на территории национального парка Эверглейдс громадной колонии аистов клювачей на озере Катберт не удалось высидеть птенцов. На следующий год птицы побросали свои гнезда задолго до того, как должны были вылупиться птенцы, а еще через год вся колония вообще исчезла. Биологам не удалось убедить власти, что причина — уменьшение запасов рачков, лягушек и рыбной молоди, в регулировке рек северной части Флориды, из-за чего на юг стало поступать слишком мало пресной воды.
Результаты исследований биологов были погребены в архиве, а Травяная река продолжает высыхать, светясь белым известняковым дном. Пока власти, не спеша и явно не стремясь приступать к решительным действиям, ведут споры, >в Эверглейдсе гибнут миллионы животных и растений. Один аллигатор ведет себя так, как того требует критическое положение. Когда начинается засуха, он вырывает лапами глубокий водоем, очищая его от камней, глины и растений сильными ударами хвоста.
Воды Флоридского залива издавна были излюбленным местом рыбаков и спортсменов. Промысловые рыболовные суда возвращались в порт с миллионными уловами рыбы, раков и омаров. Это объяснялось тем, что в солоноватом бескрайнем мелководье, мангровых болотах и илистых водоемах было огромное количество пищи для молоди всех морских животных, а также тем, что поток пресной воды, впадающий во Флоридский залив, был полезен для рыбы.