«Бедная моя жена! Бедные дети!» – воскликнул он и, смутив и огорчив остальных, спрятал лицо в ладонях, залившись слезами.
«Джордж и Энри безмолвствовали, – пишет Райналь. – По правде говоря, мы все потеряли дар речи при виде столь жгучего страдания нашего несчастного товарища».
Никто из них не решился его утешать, храня неловкое молчание, прерываемое всхлипываниями Масгрейва. Сочувственно глядя на своего капитана, Райналь подумал, что знает наверняка, что чувствует его товарищ. Несмотря на это, он бодрым тоном напомнил остальным, что с разбитой шхуны они могут взять доски, веревки и парусину на постройку хижины, чтобы было где жить те месяцы, пока не подоспеет помощь. Масгрейв успокоился, и все сошлись во мнении, что единственный способ преодоления их трудностей состоит в том, чтобы заняться полезной деятельностью.
В соответствии с этим решением, проведя тягостную ночь на влажной рыхлой земле под промокшей парусиной, Масгрейв с тремя моряками на рассвете отправился к погибшей шхуне, снова оставив Райналя приглядывать за костром.
Глава 5
Убежище
Скверная погода не улучшалась. Масгрейв записал, что ветер дул с ураганной силой, дождь лил как из ведра. Тем не менее, не останавливаясь на описании усилий, которые им пришлось затратить, чтобы привести лодку к разбитой шхуне, он сухо повествовал о том, что они смогли снять паруса с реев и гиков, демонтировать стеньги и рангоут и набрать солидный запас досок для «строительства дома». Капитан вынужден был признать: «По всей видимости, нам придется провести здесь всю следующую зиму, и если мы хотим выжить, то нам нужно убежище».
Поэтому они решили использовать доски для настила пола в своей палатке, чтобы накрыть влажную землю. Кроме того, в затопленном трюме им посчастливилось отыскать пару кирок, две лопаты, шило, бурав и старое тесло.
Постепенно они перевезли инструменты и древесину на берег, а после короткого перерыва, который использовали, чтобы поесть соленой говядины, сваренной Райналем, и попить чаю с сухим печеньем, мужчины отправились в лес на поиски лучшего места для палатки. Они выбрали участок возле ручья с чистой проточной водой, годной для питья, приготовления пищи и мытья, окруженный деревьями, которые можно было использовать на дрова. Площадку расчистили и выровняли, перенесли и поставили там палатку, а возле входа в нее разожгли костер, стремясь отогнать назойливых жалящих мух, перелетевших вслед за ними на новое место. Замостив пол внутри досками и застелив его ветками с листьями, Масгрейв и трое моряков улеглись и сразу же забылись крепким сном.
Райналю, который провел весь этот утомительно долгий день в относительной праздности, повезло гораздо меньше. Он лежал без сна, обеспокоенно вслушиваясь во множество странных звуков. Среди них довольно четко выделялся шум набегающих и с шипением отступающих волн, равно как и журчанье ручья, шелест листьев на ветру, стук капель дождя. Но, кроме того, раздавались какие-то таинственные вскрики, визг, рычание и хриплые уханья, сопровождаемые треском ветвей. Затем, как только он понял, что вокруг палатки собралась толпа морских львов, началось черт знает что – «невообразимая сумятица» с рычанием, треском веток и чудовищными ударами, от которых сотрясалась земля.
Масгрейв и три моряка, ошарашенные происходящим, вскочили на ноги. Схватив кирку и поленья, заготовленные для костра, они стремглав бросились из палатки. Но уже в следующее мгновение, оказавшись снаружи, остановились как вкопанные, так как всего в нескольких ярдах от них ожесточенно дрались два морских льва.
Оба зверя имели устрашающий вид, их массивные тела, достигавшие почти восьми футов в длину и более шести футов в плечах, были покрыты короткой темной шерстью. Распахнутые челюсти демонстрировали огромные клыки, а жесткие усы и косматые свинцово-серые гривы свирепо топорщились. Появление людей нисколько их не отвлекло.
«Ежесекундно они набрасывались друга на друга, били и грызли, вырывая большие куски мяса и нанося глубокие раны, из которых потоками хлестала кровь», – с ужасом описывает схватку Райналь.
В конце концов Джордж и Энри, боясь, что животные сметут палатку, налетев на нее, швырнули в них горящие сучья, и львы с ревом отступили, чтобы в нескольких сотнях ярдов возобновить поединок.