– Почему? – он насмешливо поднял бровь.
– Потому что подобным образом ты не заставишь меня стать твоей.
– Ты так думаешь?
– Я это знаю.– Лаура никогда не ляжет в постель с человеком, который ее не любит, как бы сильно она этого не хотела. Это было против всех ее принципов.
– Будущее покажет,– мягко ответил Митч Райан.
– Надеюсь, что нет.
Слишком поздно Лаура поняла, что бросает ему вызов, который он не может не принять. Мужественный, настойчивый, удачливый Митч Райан теперь не успокоится, пока не овладеет ею. Лауре же только оставалось надеяться, что он завладеет ее телом, но не сердцем.
На виллу они возвращались в молчании. К берегу причалили около трех часов, попали под ливень и, пришвартовываясь, вымокли до нитки, что не подняло им настроения. Митч угрюмо молчал. По дороге домой Лаура прикидывала, сколько ей придется заплатить за гостиницу. Цифра получалась неутешительной. К тому же она не знала, что сейчас делать: проявить активность и попробовать выяснить о Митче Райане побольше или подождать, пока сведения о нем накопятся сами собой. Но Митч Райан уже знал, что она – фотограф, и если захочет, может начать судебный процесс против нее и журнала «Личность». Иногда ей казалось, что кончится именно этим. И все же давать ему такую возможность она не собиралась.
Джип аккуратно заехал в гараж.
Автоматическая дверь закрылась за ними от одного легкого нажатия на кнопку дистанционного ключа. Лаура увидела, как Митч положил ключ в машине перед собой, и собралась выпрыгнуть из джипа.
– Не спеши,– его сильная рука легла ей на плечо. Уже в который раз за сегодняшний день Лаура сосчитала про себя до десяти.
– Что ты еще от меня хочешь, Райан.
– Пленку. Три кассеты.
Конечно, было глупо надеяться, что он забудет. Она не спеша полезла в сумку и протянула ему три коробочки. Он внимательно их изучил. Одна из них оказалась запечатана. Он был недоволен.
– Ладно, отдавай все.
Она невинно посмотрела на него.
– Что именно?
– Сама знаешь что. Еще одну пленку. Куда ты ее дела?
На какой-то момент Лауре захотелось отдать ему кассету и покончить с этим, но что-то заставило ее не подчиниться.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Он окинул ее пристальным взглядом с головы до ног. Лаура быстро выпрыгнула из джипа и попятилась, предостерегающе подняв палец.
– Теперь послушай меня, Райан. Ты не имеешь права так со мной обращаться...
– Нет, я имею на это право.– Он лениво повернулся на сиденье и свесил ноги из машины.– Это – моя пленка.
– Теперь уже нет.– Лаура прошла мимо дорогого французского лимузина, мимо мерседесса и ярко-красного «ягуара».– Пленки у меня нет,– продолжала настаивать она, протянув ему в качестве доказательства раскрытую ладонь.– Ты же сам видишь.
– Неужели?– он сидел все там же. Его ярко-голубые глаза шарили по ее обтянутым джинсами ногам и по облегающей тело тенниске.
Она вдруг поняла, что окончательно потеряла голову.
– Не смотри на меня так! – Лаура уперлась спиной в «мустанг» Беттины. Еще до того, как она успела его обогнуть, Митч был уже рядом и прижал ее к низкой машине. Взяв за плечи, прижал к низкой покатой крыше автомобиля. Сердце Лауры забилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит.
Он прижался к ней, и сквозь еще не высохшую после дождя одежду Лаура почувствовала неровное возбужденное биение его сердца, почувствовала, как агрессивно напряглось его сильное тело.
– Лаура, дорогая,– прошептал он. – Мне, нужна эта пленка. Отдай ее, тебе же будет лучше. Его голос звучал нежно, почти соблазнительно Но Лауру это не обмануло. Вернув кассету, не получит ровным счетом ничего взамен.
Да, это – единственная правильная политика. Ведь он не знает, кому она собирается передать пленку, и поэтому не сможет подать на нее в суд. Не отважится. Для него куда важнее, чтобы его фотографии не попали в газеты. Один намек на ее арест, и эта пленка, хотя на ней в общем-то нет ничего особенного, окажется в руках прессы.
– У меня ничего нет,– твердо сказала она. Он бросил на нее уничтожающий взгляд. Лаура не пошевелилась. Он вздохнул.
– Врешь,– улыбнувшись, сказал он и покачал головой, словно она только что совершила неимоверную глупость.– Не знаю зачем и почему...
Лауре показалось, что теперь он сосчитал про себя до десяти.
– Зачем мне врать? – язвительно ответила она.
Он снова взглянул на нее, и она занервничала еще сильнее. Ей совершенно не хотелось подобного разговора. Тем более здесь, в уединенном частном гараже.
И он это заметил.
Слегка оторвав ее от крыши низкой спортивной машины, он сказал:
– Мне нужна пленка, дорогая. И я сделаю все, чтобы ее получить.
Лаура решила больше не ждать, понимая, что это опасно. Близость их промокших под дождем тел наводила его на определенные мысли. Лаура попробовала вырваться.
– Митч...
Нежно и чувственно он провел руками по ее плечам, ожидая ответа. В таком положении, прижатая всем его сильным телом к низкой покатой крыше автомобиля, Лаура была совершенно беспомощна. И он это знал.
Разгоряченные губы коснулись ее шеи и мягко скользнули вниз. Сердце у Лауры вновь учащенно забилось, по спине побежали мурашки.
– Митч...– она попыталась его оттолкнуть. Безуспешно. Он держал ее с такой же легкостью, с какой она могла бы держать, например, цветок. Всякая борьба была бесполезна.
– Мне нужна пленка, дорогая,– снова повторил он. Его губы двинулись по шее к вырезу тенниски, потом снова ко рту. Она была полностью в его власти.
Сейчас она сама должна сделать выбор, и прекрасно это понимала. Или отдать ему пленку, или смириться с последствиями. В какой-то момент Лаура чуть было не поддалась искушению.
Но вновь обретя рассудок, Лаура приподняла голову, нервно закусив губу. В следующий момент его глаза потеплели, и он склонил к ней голову. Лаура понимала: еще один поцелуй, и она забудет обо всем на свете. Сейчас она была готова отдать ему все, что он только захочет.
– Хорошо, хорошо! – торопливое признание спасло ее от неминуемого поцелуя.– Можешь забрать свою пленку.– И увидев, что он заколебался, добавила: – Она в джипе в ящичке для перчаток.
На какой-то момент показалось, что он не сдержит слово и все-таки ее поцелует. Но он тоже взял себя в руки и, поняв, чем это может кончиться для них обоих, не говоря ни отпустил ее и направился обратно к джипу. Обернувшись и увидев, что Лаура бежит в противоположном направлении, он быстро ее догнал.
– Не думаю, что она там,– сказал он, прижав ее к стене.
– Хорошо, хорошо! – сразу же сдалась она, едва почувствовав тепло его тела.– Я скажу тебе, где спрятала пленку.
Но он ее не слышал. А если и слышал, то после всей лжи уже не верил.
– Все репортеры одинаковы,– гневно проговорил он, пристально глядя на нее.– Дай только вам волю...
– Неправда!– запротестовала Лаура, стараясь его переубедить. Но было уже слишком поздно. Они заключили сделку: она или пленка. Теперь он собирался взять ее. Горячие, но, казалось, совершенно бесчувственные руки быстро скользнули по ее телу. Несмотря на ее протесты, на ее клятвы, что теперь она скажет правду, они требовательно двигались под тенниской и скользнули к ее груди.
Глухие к мольбам руки сомкнулись у нее за спиной и расстегнули бюстгальтер. На мгновение она затихла, поняв, что он хотел этим сказать. Он может овладеть ею в любой момент, и она ничего не сможет с этим поделать. Ни до, ни после.
Вдруг он неожиданно ее отпустил и несколько раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. Глаза по-прежнему были холодными и проницательными.
– Мне все равно нужна пленка,– просто сказал он.
Снова наступила тишина. Митч Райан резко повернулся и зашагал прочь. Лаура смотрела ему вслед, размышляя, за что же они, собственно, боролись, и кто из них в конце концов победил. Она была уверена, что он еще не сдался и сдаваться в ближайшее время не собирается.