– Понравилось свадебное платье?– спросил Митч Райан, как будто в пустоту, опуская очередную фотографию в проявитель.
Лаура не удержалась и посмотрела на уже готовые отпечатки. Фотографии были просто великолепными, возможно, еще никогда она не снимала лучше. И на каждой был Митч Райан: смеющийся, жестикулирующий, оживленно беседующий с рабочими.
– Ты что-то сказала? – он оторвался от рабочего стола и вопросительно взглянул на нее. Если даже он еще злился, то прекрасно это скрывал.
– Свадебное платье просто великолепно,– ответила Лаура, опять подумав, что у нее не будет случая его надеть.– Где ты этому научился? – Она поразилась, как мастерски он печатает снимки.
Пожав плечами, Митч повесил фотографию сушиться и принялся за следующую.
– Неважно.– Он задумчиво взглянул на нее.– Фотографии очень неплохи. И на каждой из них – я.
– Ну, не на каждой,– поправила его Лаура. Конечно, там было три-четыре снимка...
– Почти везде,– перебил ее Митч, не желая слушать никаких оправданий. Затем совершенно невозмутимо: – Что все-таки ты собиралась с ними делать? Переправить их втайне от меня своему работодателю? Кто же это?
Да, Лаура еще надеялась сделать так, но никогда в этом не признается. Улыбнувшись, она прислонилась к рабочему столу и сложила на груди руки.
– Можно подумать, что ты бы мне это позволил.
Митч прервал работу, вытер руки о фартук и повернулся к ней. Все его дружелюбие исчезло.
– Ты ведь знаешь, что не выберешься отсюда, пока я не получу ту пленку.
Лаура не спорила. Может быть, она отсюда и не выберется, зато теперь он не отправит ее в тюрьму. По крайней мере, до тех пор, пока не выяснит, куда она дела пленку. И говорить ему об этом она не собиралась.
– Что ты делал в моей комнате? Беттина ничего мне не сказала, но мне показалось, ты там что-то искал.
Он не стал этого отрицать.
Лауру вывели из себя его надменность и самодовольный взгляд.
– Что же именно?
Усмехнувшись, Митч Райан свысока посмотрел на нее.
– Думаю, это обоюдовыгодная сделка: твой паспорт за мою пленку.
Лаура смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова от удивления и возмущения.
– Ты не посмеешь...– Но она уже знала, что это – правда.– Подлец!
– Лучше послушайте, что я вам скажу, мисс Паркер.– Он отвернулся и снова принялся за работу.– Наглости я не потерплю. Ни от слуг, ни от рабочих, ни от кого, в том числе и от тебя, любимая.
В этом она уже прекрасно убедилась.
– Что же ты взял? – спросила она сквозь стиснутые зубы.
Она вся горела от гнева, но он, казалось, этого не замечал или ему было совершенно безразлично. Что он ответит, Лаура вполне могла догадаться.
– Это, моя дорогая, ты увидишь сама.
Лаура бросилась в свою комнату. Там уже не было ни сестры ее жениха, ни слуг, ни дорогого белого атласного платья. Единственные принадлежащие Лауре вещи в этой комнате – сумка с фотоаппаратурой и кошелек, спрятанный в ворохе одолженной у Беттины одежды.
Она схватила кошелек, зная, что паспорта в нем уже нет. Но она не ожидала, что вместе с паспортом исчезнут деньги, кредитные карточки, дорожные чеки и все другие удостоверения личности, без которых она была как без рук. Теперь даже в полиции ей никто не поверит.
Ее охватила ярость, она швырнула кошелек через всю комнату. Неужели этому типу мало того, что он и так перевернул вверх дном всю ее жизнь, не дал выполнить самую выгодную в ее жизни работу? Неужели ему еще понадобились и ее деньги?
– Куда ты все это дел? – Лаура столкнулась с Митчем в просторном устланном ковром холле. Очевидно, он закончил печатать фотографии и пошел вслед за ней, прекрасно зная, как она взбесится, обнаружив пропажу. Возможно, именно этого он и добивался.
– Что дел? – Митч Райан с безразличным видом прошел мимо нее, якобы направляясь на свою половину.
– Сам знаешь что! – разозленная Лаура направилась вслед за ним в его спальню.– Мои деньги, удостоверения, паспорт!
Митч Райан повернулся к ней и улыбнулся.
– Мы, кажется, расстроены?– Обойдя ее, он закрыл дверь в холл.
– Тебя это, конечно, удивляет. С чего бы это мне расстраиваться?– Лаура была вне себя. Она ринулась к его письменному столу и выдвинула верхний ящик.
– Как тебе понравится обыск в твоей комнате?
Он схватил ее за запястье, и его прикосновение отнюдь не было нежным.
– Это мне не понравится.– На некоторое время наступила зловещая тишина.– Если у тебя есть на плечах голова, ты не станешь этого делать.
Судорожно вздохнув, Лаура попыталась отстраниться. Но, конечно, было уже поздно. Другой рукой он провел по ее спине, затем ладонь скользнула по шее. Он стал перебирать ее длинные шелковистые волосы, потом, не говоря ни слова, Митч Райан повернул ее голову, чтобы она смотрела прямо в его глаза. Охватившая его раньше злость не угасла, она превратилась в страсть, став в десять раз сильнее. И объектом этой страсти была она.
– Райан, ты не посмеешь!
Он громко, на всю комнату, рассмеялся. Ее правая рука по-прежнему была сжата так, что сопротивляться Лаура практически не могла. Его губы двигались медленно, неторопливо, пока не коснулись ее рта. Митч Райан заключил Лауру в объятия, настойчивые и возбуждающие. Но она чувствовала тепло его прижавшегося к ней разгоряченного тела, что вместе с его чувственным поцелуем удерживало ее сильнее самой крепкой хватки. Лаура попыталась отвернуться, стараясь обрести свободу и благоразумие. Но он не позволил ей и этого.
Нежно приподняв ее подбородок, он продолжал чувственный поцелуй. Лаура подняла было руки, чтобы оттолкнуть его, но не удержалась и обхватила за шею. Тут же его ладони осторожно скользнули вверх-вниз по ее спине, еще сильнее прижимая ее.
Наконец, он ее отпустил, и Лаура поняла, насколько ее вновь потрясли эти объятия. Бороться с ним было бесполезно, борьба всегда заканчивалась таким своего рода возмездием. Разве она этого не знала?
– Так что ты говорила? – нежно спросил Митч Райан, не отводя от нее страстного взгляда.
– Я говорила, что хочу получить обратно свои удостоверения,– Лаура заставила себя оставаться спокойной, несмотря на полное смятение чувств. Почему он так страстно ее целовал, словно она и правда ему не безразлична? А потом, став вдруг холодным, отвернулся? – Где они?
Митч Райан бросил на стол бумажник, ключи и мелочь.
– Неужели ты и правда думаешь, что я тебе скажу?– Он принялся расстегивать рубашку. Лаура вспомнила, что у него так и не нашлось времени принять душ. Неужели он собрался сделать это сейчас, прямо в ее присутствии?
Изо всех сил стараясь не смотреть на сильное загорелое тело, Лаура промолвила:
– Райан, я только хочу сказать...
– Я хочу сказать примерно то же самое. Пока я не получу пленку, свободы тебе не видать. Хотя, если ты даже мне ее и отдашь, теперь я все равно, наверное, тебя не отпущу.– Он швырнул рубашку через всю комнату, и она упала точно на кровать.– Так что давай лучше закончим этот разговор.
– Давай. Все равно сейчас с тобой невозможно разговаривать, поскольку ты злишься.– Ей вдруг стало стыдно за свое поведение.– Может быть, я тоже позволила себе немного лишнее. Но если бы ты знал...
– Немного лишнее, – Лаура покраснела.
– Ладно, пускай я позволила себе слишком многое. Но все равно это не повод, чтобы делать друг другу гадости.
– Ладно, хоть в этом мы с тобой сходимся,– немного успокоившись, ответил Митч Райан.
– Значит, теперь ты не станешь меня заставлять разыгрывать этот спектакль? – забрезжила надежда.– Свадебное платье, конечно, выше всяких похвал, но, по-моему, это уж чересчур.
Митч Райан усмехнулся и, пройдя в противоположный конец комнаты к шкафу, достал из него халат.
– Ты так считаешь?