– Нет,– хихикнула Лаура и вдруг почувствовала себя совершенно пьяной и безрассудной.– Я пила под шелест волн со своим любовником.
Митч неуверенно обернулся. Лаура не знала, хотел ли он посмотреть, правду или нет говорит она, или просто хотел убедиться, что они здесь одни.
Митч вылил остатки шампанского в фужер и сделал маленький глоток. Пустую бутылку он зашвырнул подальше в сторону. Не говоря ни слова, он подошел к ней и поднес фужер к ее губам. Лаура выпила, и вновь в памяти вспыхнуло все, о чем она так хотела забыть: этот человек, его ласки, сердечная боль...
Вдруг она резко отвернулась и стала смотреть на монотонно набегавшие на берег волны.
– Зачем ты пришел?
– Я по тебе соскучился.
Лаура рассмеялась. Подобные слова теперь на нее уже не действовали.
– Надо же, как быстро!
Он подошел ближе.
– И все же это так. Она сбросила его руки.
– Возвращайся к своей Алисе.
Но он тут же снова положил руки ей на плечи.
– Так, значит, вот в чем дело,– медленно произнес он, с интересом глядя на нее.– Ты ревнуешь меня к Алисе?
– Ни к кому я тебя не ревную,– в ее ответе прозвучал давно сдерживаемый гнев.– Просто я... Схожу с ума!
– Из-за чего?– он смотрел на нее, не отводя взгляда.
– Не знаю.– И это было правдой. Она на самом деле не знала.– Наверное, мне просто хочется домой,– уже спокойнее закончила она и провела по лицу дрожащей рукой.
Он по-прежнему пристально смотрел на нее, но теперь его голубые глаза стали холодными, и в них уже не было любопытства.
– Я же тебе сказал. Завтра утром ты улетаешь.
«В этом-то как раз все дело»,– злобно подумала
Лаура. Отвернувшись, она снова посмотрела на унылый непрерывно шуршащий прибой.
– По-моему, ты сказал все, что хотел. Почему бы теперь тебе не оставить меня и не вернуться на праздник?
– Нет.
Этот ответ разозлил ее еще сильнее.
– Тебя будут искать. Это его не беспокоило.
– Я хочу знать, почему ты ушла с праздника?– Его лицо стало серьезным.– Тебя кто-то обидел? Снова Алиса?
– Нет,– Лаура угрюмо отвернулась.
– Тогда я не понимаю.
Лаура и не думала, что он когда-нибудь это поймет. Она отошла от него, не желая, чтобы он видел ее слезы.
Но он не собирался от нее отставать.
– Это из-за Алисы, да? А ты – ревнивая,– заключил он с некоторой долей восхищения.
– Нет!
– Да.
Ладно, пусть она – ревнивая.
– Что тебе от меня нужно?– угрюмо спросила Лаура.
– У тебя нет никаких причин ревновать.– Его тихая, спокойная настойчивость начинала на нее действовать.– Все, что было у нас с Алисой, закончилось давным-давно.
– Неужели? Тогда почему ты на следующий же после нашей свадьбы день катался с ней на яхте?– непроизвольно вырвалось у нее.
– Я просто хотел с ней поговорить.– Было совершенно ясно, что Лаура ему не верит, и он принялся устало объяснять:– Я знаю о склонности Алисы устраивать из всего театр. Разговаривай мы с ней где-нибудь в другом месте, она обязательно устроила бы бурную, отвратительную сцену. Она ухитрилась устроить ее и там, но это произошло в доках, где никто нас не видел, и минут через двадцать она уже успокоилась.
Лаура подумала, что все и вправду могло быть так, как он рассказывал.
– Тогда почему же она постоянно оказывается всюду, куда бы мы ни пошли, и вертится вокруг тебя?
Митч посмотрел на Лауру с любопытством. Ей
даже показалось, что ему стало ее жаль. Но когда он снова заговорил, его голос звучал спокойно, без эмоций.
– Мы с ней вращаемся в одних и тех же кругах. Кроме того,– продолжал он, снимая с пиджака воображаемые пылинки,– поскольку мы собираемся с тобой расстаться, я не думал, что для тебя имеет какое-то значение, с кем я встречаюсь или с кем я сплю.
Но сначала это имело для нее значение. Теперь, конечно, нет. Лаура отвернулась. У нее на глазах снова заблестели слезы.
– Да. Не имеет.
– Тогда почему же ты плачешь?
– Я не плачу.
Но он повернул ее к себе и увидел текущие по ее щекам слезы. Теперь она уже не могла отрицать, что плачет.
– Но ведь на самом деле это имеет для тебя значение. Хоть немного, но это все же тебя волнует,– удивленно, даже радостно проговорил он.
– Да... Волнует.– Но какое теперь это имеет значение? Завтра она уедет, после чего его жизнь снова войдет в привычное русло.
Митч засмеялся и покачал головой, словно осуждая самого себя.
– Когда я вспоминаю, что мне пришлось пережить за последние несколько дней...
– то пришлось пережить ему!– взбесилась Лаура.
– Да, что мне пришлось пережить. Ты даже не представляешь, сколько раз мне пришлось принимать холодный душ, чтобы сдержать себя и не прикасаться к тебе.
Лаура взглянула на него, и ее глаза загорелись гневом.
– Что ты хочешь этим сказать? Ты...– Теперь она окончательно поняла, как он к ней относился.– Так почему же ты этого не сделал?– холодно спросила она.– Тем более что уже за это заплатил? Он растерялся.
– Заплатил?
– Да. Деньгами. Я имею в виду те пять тысяч долларов, которые ты оставил мне в конверте на следующий день после свадьбы.
Наконец он понял, что она имела в виду.
– Эти деньги я оставил, чтобы ты могла заплатить по счету в отеле.
Лаура уставилась на него.
– По счету в отеле?
– Да, в отеле «Фор-де-Франс», где ты остановилась, приехав сюда по заданию журнала «Личность»,– сухо сообщил он.– Ты должна прекрасно об этом помнить.
Широко раскрыв рот, Лаура смотрела на него.
– И давно тебе об этом известно?
– Практически с самого начала. И как ты думаешь, я об этом узнал?
Лаура была в крайнем смущении. Она почувствовала, что ей лучше сесть.
– Не понимаю, о чем ты?
Но Митч Райан, положив на песок свой пиджак и сев на него рядом с ней, уже продолжал:
– Ты даже не представляешь, как трудно разыскать в Нью-Йорке работающего по найму фотографа, когда о нем известно только, что это – светловолосая и очень, очень красивая девушка. Целых три недели на меня работало одно из лучших детективных агентств Нью-Йорка, пытаясь тебя найти, но все было тщетно, пока я совершенно случайно не узнал, что у корреспондентки журнала «Личность» произошла неприятность с «Никоном», после чего сразу же отправился в редакцию.
– И после этого они связались со мной и предложили это задание?– удивленно спросила Лаура.
Митч кивнул.
– К сожалению, сначала ты от него отказалась. Тогда я приехал к ним снова и настоял, чтобы они предложили тебе пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы ты сфотографировала меня на Мартинике.
Именно эта сумма требовалась ее родителям, чтобы ферма осталась у них.
– Ты знал и об этом?– спросила Лаура.– О неуплаченных налогах за ферму?
Митч кивнул.
– После того, как я узнал твое имя, получить информацию о тебе было уже несложно.
– Значит, ты попросил редакцию, чтобы они прислали именно меня.– Митч кивнул.– Но почему?
На сей раз он немного смутился.
– Я хотел преподать тебе урок. Видишь ли... У меня предубеждение против фотографов... Особенно, когда это – красивая девушка. Последние несколько лет моя мать тяжело болела и поэтому не могла путешествовать. Но моему отцу, конечно, ездить приходилось много. Пресса, не зная истинных причин, почему он ездил без моей матери, высказывала по этому поводу различные догадки, и ей было крайне неприятно видеть статьи, в которых писалось о многочисленных любовных связях моего отца как здесь, так и за рубежом. Насколько я знаю, он всегда был ей верен. Но он был красив, богат и, вращаясь в высоких кругах, был прекрасным объектом для подобных сплетен.
Моя мать долго терпела, но в конце концов это стало невыносимо. И увидев однажды особенно красноречивую фотографию в нью-йоркских газетах, где был изображен отец, танцующий с одной красивой и влиятельной недавно разведенной дамой, совершила самоубийство. Все могло бы быть еще хуже.– Тихо добавил он, вспоминая о случившемся.– Она просто приняла слишком большую дозу снотворного. Врач сказал, что смерть наступила быстро и безболезненно. Мертвой ее обнаружил я.