Некоторое время она просто сидела на палубе и смотрела па волны. Эдред потихоньку любовался ею. Какой чистый профиль! Какой ясный взгляд у нее! И мысли в голове наверняка простые и чистые… Похоже, она совершенно забыла о том, что говорил ей Эдред утром. Насчет ласки, которой она обязана одаривать своего господина по первому же повелению, насчет кнута, которого она отведает, если не будет послушной… Все эти вещи попросту вылетели из ее головы.
Может быть, она слабоумная? Но девушка не производила такого впечатления.
Эдред внезапно почувствовал себя слишком уславшим для того, чтобы чему-то «учить» свою рабыню. Довольно с него было и того, что произошло ночью, а затем имело такое неприятное продолжение утром. Он был совершенно вымотан.
Девушка, казалось, поняла это.
– Ты выглядишь уставшим, – сказала сна. – Если у тебя есть время, присядь. Поговори со мной.
Он уселся рядом, взял ее за руку.
– Ты очень красива.
Она вздохнула.
– Мало толку от красоты, если она не приносит радости.
– Красота не может не приносить радости! Не гневи богов, которые наделили тебя такой привлекательной внешностью, – возразил Эдред.
Она чуть вздохнула и вдруг спросила:
– Скажи, а где твоя команда?
– Моя команда? – Эдред огляделся по сторонам, как будто ожидал увидеть па корабле еще кого-то и только теперь заметил, что они с Ксаной остались одни. – Похоже, ты вздумала поговорить о том, в чем совершенно ничего не понимаешь!
– Я действительно не понимаю в морском деле, – согласилась девушка, – по одно мне ясно: корабль не плывет по морю сам по себе. Кто ставит здесь паруса? Кто стоит у руля? Кто гребет на веслах? На корабле должна быть команда!
– Она есть, – нехотя проговорил Эдред.
– Но где она? Я никого не вижу!
– Ты и не должна никого видеть, ведь все заняты работой и каждый находится на своем месте.
Она пожала плечами.
– На том корабле, который… – Она содрогнулась при воспоминании о работорговце, который вез ее на чужбину, но все-таки нашла в себе силы закончить фразу: – На моем первом корабле повсюду были матросы. Я все время видела их. Они громко переговаривались – так что даже когда я не видела их лица, я все равно слышала их голоса.
– Ну а здесь люди работают молчаливо, – отрезал Эдред.
Она посмотрела на него так пристально, что ему стало не по себе.
– Что? – не выдержал он. – Почему ты так смотришь?
– Ты ведь солгал мне, – спокойно ответила она. – Здесь никого нет, кроме тебя и меня. Ты закрепил руль, чтобы корабль держался одного направления. Поэтому у руля тоже никого нет. Мы одни. Верно?
Эдред кивнул.
Она вся сжалась, побледнела. Эдред подумал с удивлением, что девушка до последнего надеялась услышать отрицательный ответ. Ей так хотелось бы, чтобы Эдред сумел убедить ее в ошибке! Но он признался и открыл ей жуткую правду.
Кроме самой Ксаны и ее нового хозяина на корабле никого нет.
Эдред обнял ее за плечи.
– Ты не должна бояться.
– Но я боюсь, – вздохнула она, невольно прижимаясь к нему. – Почему мы одни?
– Ты уверена, что хочешь услышать ответ?
Она чуть отстранилась.
– Неужели это будет так ужасно?
– Не ужаснее всего, что случилось с тобой и со мной… – Он погладил ее по волосам и подумал о том, что стоило бы все-таки снять с нее этот отвратительный рабский ошейник. – Моя команда… Это были не вполне люди. Я и сам толком не знаю, кем они были на самом деле. Они… в общем, они вышли из моря. И сейчас они вернулись в море.
– Почему?
– Они оставили меня, – уклончиво ответил Эдред. – Не захотели больше плавать на моем корабле. Я с ними поссорился. И не спрашивай об этом больше, Ксана. Ответ действительно не понравится тебе – а я не хотел бы этого…
– Что ж, – согласилась она, – если не хочешь, то не говори. Важно одно: они ушли, бросили тебя.
– Они ничего не знали о тебе, – добавил Эдред. – Возможно, если бы я показал им тебя и объяснил, насколько ты беспомощна, они изменили бы свое намерение.
– Но ты этого не сделал… Почему?
– Потому что я хотел оставить тебя себе.
Она вздрогнула.
– Я не вполне понимаю…
– Напротив, здесь все совершенно ясно, Ксана, – сказал Эдред и крепко сжал ее плечи. – Эти люди ненавидят рабство. Они ни за что не позволили бы мне оставить тебя. Они потребовали бы дать тебе свободу.
Она вздохнула.
– Я все время забываю об этом… – Она коснулась пальцами своего ошейника. – Ты не похож на работорговца, вот мне и подумалось: раз ты меня спас, значит…
– Боги, сколько же раз повторять тебе одно и то же! – потеряв терпение, вскричал Эдред. – Ты теперь принадлежишь мне! Ты – моя, понятно тебе? Моя! Я буду делать с тобой все, что захочу, и ты подчинишься!