С каждым днем энтузиазм Ладова шел на убыль. Если вначале дело казалось беспроигрышным, то сейчас такой уверенности у разведчика уже не было. Он в сотый раз мысленно проверял, все ли сделано как надо, придирчиво проигрывал каждую деталь операции, пробовал, что называется, на зуб, но ошибки не находил и отказывался понимать тех, что сидели на противоположной стороне. Им же на блюдечке преподносят великолепную добычу, только бери и тащи. Неужели не решатся?
Ладов задумался и вдруг задался вопросом: а решился бы сам? Поразмыслив, пришел к выводу: вероятнее всего, нет… Интуиция непременно подсказала бы: слишком явно подано, а потому подозрительно… Конечно, у самого Ладова двухлетний фронтовой опыт службы в разведке. Это что-нибудь да значит…
А как он в свое время не хотел менять военную профессию! Против самой разведки он, конечно, ничего не имел, но лучше бы хоть морская пехота…
«Знаешь что, моряк, – отведя его в сторону, сказал тогда лечащий хирург, – если хочешь на фронт, соглашайся на все. Пусть будет даже обоз. А то ведь комиссуем по чистой. Не болит?»
«Нет, – храбро соврал Ладов. Лопатка, откуда извлекли три осколка, еще здорово ныла, по ночам не давала спать. – Хорошо вы меня подлатали. Течи больше не будет. Мне бы только снова фрицев бить…»
Ладов пошевелил плечом. Лопатка и по сей день иногда побаливала. И к непогоде тянет, и особенно вот в такой ситуации, когда должен долго лежать неподвижно, в напряжении… Течь все-таки осталась, самому себе можно признаться. Как бы ни храбрился, а залатанный баркас – это тебе не новая посудина.
Вдали чуть слышно хрустнула ветка. Ладов встрепенулся. Тихо. Снова что-то прошуршало, будто посыпалась сухая земля. Разведчик приподнялся на локтях, до рези в глазах всматриваясь в темноту. Он еще не мог поверить, но сердце радостно дрогнуло…
Потянулись бесконечные минуты. Ладов старался сдерживать даже дыхание. В ночном безмолвии казалось – уши заложены ватой. Неужели почудилось? Нет! Опытный разведчик тут же отогнал эту мысль. Он соскользнул со своего ложа и медленно пополз к опушке леса. Возле крайних деревьев остановился. Отсюда до окопа Перепечи оставалось метров двадцать. Ладов решил подождать. Любое преждевременное действие могло спугнуть японцев и привести к провалу засады. Сейчас самое главное – не спешить.
«Дадим рыбке заглотнуть крючок, – подумал Ладов. – Надо отдать должное японским разведчикам: лазят беззвучно, как ящерицы».
Внезапно раздался приглушенный вскрик. Ладов рывком подался вперед и в несколько прыжков достиг окопа. Сначала ничего не понял. Ощупал вокруг руками: окоп пуст. Ах, гады, обвели вокруг пальца! Обманули! И кого?..
Им овладела холодная ярость. Все чувства обострились до предела. Где Перепеча? Его ведь могут и прикончить! Эта мысль вынесла Ладова из окопа. И тут он налетел на японца. Тот оказался на удивление рослым; отскочив, выхватил кинжал и быстрым натренированным движением ткнул им в грудь разведчика. Ладов едва успел отклониться. Клинок вспорол гимнастерку и слегка задел кожу. Ладов шагнул вперед и с размаху обрушил на голову японца пудовый кулачище. Тот охнул и как подкошенный сполз на землю. Второй японец бросился наутек. Ладов рванулся было за ним, споткнулся и упал. Под ним лежал Перепеча со связанными руками и кляпом во рту.
– Жив? – спросил Ладов, освобождая товарища.
– Все косточки повывернули, – простонал тот. – Так промышлять я больше несогласный…
– Не ранен?
– Рука вот что-то пожухла, а так ничего… А где вражина? Скрутил?
– Усмирил пока! Сейчас гляну.
Японец был без сознания. Он скрючился в неудобной позе и тихо стонал.
– А ну, посвети, – приказал сержант Перепече. – Может, я перестарался?
Перепеча, кряхтя, поднялся, включил фонарик и вместе с Ладовым склонился над языком.
– Ничего, оклемается, душа с него вон…
К ним уже бежали свои.
– Ну как, с удачей? – взволнованно спросил Бегичев.
– Порядок флотский, – ухмыльнулся Ладов, – если я ему только мозги не вышиб.
Услышав голоса, японец очнулся, застонал. Увидев перед глазами увесистый кулак, сразу же притих.
– С благополучным прибытием! – обрадованно сказал Ладов. – Разрешите помочь? – Взяв японца за шиворот, рывком поставил на ноги. – Знакомьтесь, представитель сопредельного государства!
– Пошли, – скомандовал Бегичев. – Не стоит возле границы шуметь.