– Спасибо, пригодится, – улыбнулась Лида.
– А это тебе, сластена, – вытащил он из другого кармана еще одну банку. – Ну, я пошел.
Лида проводила Махоткина долгим взглядом и с грустью поглядела на сгущенку. Принес бы он ей букетик полевых цветов. Вот бы радость доставил! Но Лида знала: этого не будет никогда. Если Трофиму и придет в голову собирать цветы, то, конечно, не для нее.
Отель, предназначенный для высокопоставленных гостей, стоял у моря. Целыми днями Дафотдил Бенкрофт, сидя в своем номере на втором этаже и потягивая виски со льдом, наблюдал за жизнью бухты. Заниматься было решительно нечем, и он, привыкший к бурной деятельности, томился от безделья. Широкая панорама, открывавшаяся перед ним, представляла любопытное зрелище. В ожидании результата своей «миссии» Бенкрофт терпеливо изучал входившие в порт корабли. По внешнему виду любой посудины всегда можно примерно определить, какой путь она прошла и как сильно потрепали ее океанские штормы. По тому же, как судно входило в бухту и швартовалось, нетрудно было представить, насколько опытен и ловок капитан.
В глубине души Бенкрофт всегда считал себя романтиком и в молодости мечтал о дальних вояжах. К сожалению, страсть его осталась неудовлетворенной. Вместо плавания на роскошных лайнерах пришлось скитаться, бродяжничать по дорогам, выпрашивая подачки, чтобы не сдохнуть с голоду…
«Джервик» прибыл в полдень. Наконец-то! Бенкрофт увидел эсминец, когда тот, вспарывая волны, вошел в бухту и, не сбавляя хода, направился к пирсу. В его низко посаженном бронированном корпусе, изящно наклоненных к корме мачтах, обтекаемых орудийных башнях чувствовалась могучая сила.
«Великолепен! – подумал Бенкрофт, невольно любуясь эсминцем. – Похож на вожака-оленя, вскинувшего рогатую голову и стремительно несущегося впереди стада».
Дафи позволял себе иногда быть сентиментальным. Способностью приходить в восторг по пустякам наделила его в детстве мать, женщина непомерно экзальтированная. Выйдя замуж за небогатого фермера, мать вынуждена была много трудиться, но так и не сумела самостоятельно выбиться из нужды. Тем не менее она лелеяла мечту вырастить своего первенца человеком необыкновенным. Он сделается поэтом, на худой конец – пастором, несущим слово божье. Залогом тому должно было стать необыкновенное имя. Нареченный «бледно-желтым нарциссом», сын рос в заштатном калифорнийском городке, окруженный бедностью и материнскими восторгами, вздохами по поводу отсутствия самых насущных вещей и возвышенными разговорами о предопределении судьбы…
И поныне мать осталась единственной сохранившейся с юности привязанностью Бенкрофта. Он писал ей нежные послания и высылал изрядные суммы, что было совсем несвойственно его расчетливой натуре. Все остальное: дружба, влюбленность, родственные связи – отпало, превратилось в пустой звук; им просто не было места в том мире, где он жил. Сила и власть человека определяются не умом и талантом, хотя сами по себе они тоже кое-что стоят, а тем, имеется ли у него желтый металл. И главное – сколько. Одно дело доллар в кармане, совсем иное – счет с шестью нулями в банке. Чем больше капитал, тем значительнее вес в обществе.
Дафи мог бы на свои сбережения приобрести в личное пользование не только такую «скорлупку», как эсминец «Джервик». Но зачем он ему? Разве чтобы предоставить возможность миссис Бенкрофт спеть аллилуйю в его честь? Слишком дорогое удовольствие. К тому же бесполезное. Кончится война – а все к тому идет, – и эти «игрушки» отправят в металлолом, заменят другими, более современными.
Нет, деньги надо вкладывать с умом, чтобы они приносили приличный процент…
Было время, он не имел за душой ни цента и не мог устроиться даже посудомоем в баре. Потом повезло: накопил сотни долларов, тысячи, но на свой голос в сфере «солистов» по-прежнему претендовать не мог. Лишь теперь, с пухлой чековой книжкой в кармане, он может позволить, да и то не всегда, диктовать условия…
Не сбавляя хода, «Джервик» приблизился к пирсу и в трех-четырех кабельтовых[31] от берега сбросил скорость. Вспенивая воду за кормой, корабль еще немного прошел по инерции и точно притерся к причалу. Полетели пеньковые концы, заскрипели канаты на кнехтах, и пришвартованный эсминец замер. Это было сделано с таким блеском, что видавший виды Бенкрофт прищелкнул языком от удовольствия. Ай да Слайтер!.. Молодец, старина Ред! Такой безукоризненный маневр… Настоящий «глаз моряка»![32]
Они не виделись, дай бог памяти, лет, наверное, двадцать. Родители Реда владели роскошной виллой, расположенной близ фермы Бенкрофтов. Мать ежедневно по утрам носила туда свежее молоко и сливки, а великовозрастный сынок, чтобы заработать несколько центов на сигареты, напрашивался в помощники к садовнику, ухаживавшему за огромным парком. Дафи с завистью посматривал на шикарный «кадиллак», в котором Слайтера-младшего, тощего долговязого парня, смотревшего на мир наивными глазами, отвозили в школу.
32
«Глаз моряка» – выражение, принятое в ВМС США для обозначения высшего судоводительского мастерства командира корабля.