– Разумеется! – ответил Бенкрофт. – Уничтожив склады, засольные чаны и все прочие принадлежности, мы тем самым лишили японцев возможности продолжать забой.
– Превосходно! – усмехнулся Колклаф одними губами. – Итак, будем считать нашу благородную функцию осуществленной. Верно, полковник?
– При одном условии, – заметил Слайтер, – если японцы не привезут на остров новое снаряжение, чтобы возобновить свою грязную работу.
– Этому не бывать! – возразил Бенкрофт. – Вы представляете, что нужно для восстановления промысла?
– Наверное, прежде всего строительные материалы, какие-то емкости…
– У вас не хватает фантазии, – подхватил Бенкрофт. – Везти придется буквально все. На Кайхэне нет ни деревца. А до Южного Сахалина не менее семидесяти миль. База снабжения японской фирмы «Мицубиси», насколько мне известно, находится в Саказхаме[36]. Прикиньте-ка, сколько времени потребуется на доставку материалов. Вам как моряку это нетрудно сделать…
– Благодарю за разъяснения, полковник. С этой минуты я спокоен за всех редких животных. Разрешите откланяться, сэр? – повернулся Слайтер к командиру базы. Кивнув Бенкрофту, он прищелкнул каблуками и быстро направился к выходу.
– Надо бы отметить ваше благополучное возвращение, дорогой командер, – остановил его на пороге Бенкрофт и вопросительно взглянул на командира базы, как бы прося его присоединиться. – Никогда не лишне выпить за победу доблестного американского флота.
– Не рано ли? – сухо отозвался Колклаф.
– Что вы, господин коммодор! – воскликнул Бенкрофт. – Ведь наши корабли уже обстреливают порты самой Японии. Разве это не успех?
– И все же о победе говорить преждевременно, – ответил Колклаф. – Вряд ли она будет достигнута раньше осени будущего года. Надеюсь, господа, вам известно, что это не только мое личное мнение. Япония – слишком сильный противник. На данном этапе у нее под ружьем свыше семи миллионов человек. А флот? Полтысячи боевых кораблей, несмотря на колоссальные потери. Их цилиндром не прихлопнешь… Вы свободны, командер, – кивнул он Слайтеру и придвинул к себе деловую папку.
Бенкрофту недвусмысленно дали понять, что даже ради его влиятельной персоны командир базы «Симс» не поступится своими принципами. Недаром о его нетерпимости ходят анекдоты. Похоже, Колклаф не верит ни в бога, ни в черта, но видит свое благополучие в поддержании престижности блистательного мундира. Поэтому в нем не осталось ни доброты, ни снисходительности к себе подобным. Сам Бенкрофт тоже не либерал, но может позволить иногда некоторое свободомыслие.
Бога на свете, наверное, нет. Иначе он не допустил бы кровавой бойни, именуемой войной за демократию! Ну а черт? Милый старый черт умудрялся раньше скупать души оптом и в розницу за жалкие тридцать сребреников. А современные дьяволы приобретают твои потроха на вес доллара. Любопытно, во сколько оценивает себя Колклаф? Подворачивается миг, когда он может, не потеряв и капли голубой крови, поймать удачу…
Усталым жестом Колклаф пригладил волосы, сдул с лацкана мундира несуществующую пылинку и взглянул на Бенкрофта.
– Я слушаю, полковник!
– Что вас интересует, коммодор? – притворился Дафи.
– Мы серьезные деловые люди, полковник, или вы намеренно даете мне повод думать о вас иначе? Не будем играть в прятки.
– Если вы имеете в виду проведенную операцию, – как можно наивнее возразил Бенкрофт, стараясь выиграть время, – то, клянусь богом, она преследовала…
– Хватит! – раздраженно перебил Колклаф. – Вашу болтовню о гуманных целях и благе человечества я уже один раз терпеливо выслушал.
Он начисто отметал предыдущий разговор.
– А я-то надеялся вдохновить вас и Слайтера эпохальной миссией охраны биологической среды! – не растерялся Дафи.
Колклаф протестующе поднял руку и едко спросил:
– Ваша фирма совмещает свои интересы с благотворительностью, или я чего-то недопонимаю?
Бенкрофт расхохотался в полный голос. Впервые он позволил себе такую вольность в присутствии Колклафа. Разговор принял наконец удобный для него оборот.
– Вы прозорливы, господин коммодор, – польстил он Колклафу, – филантропы в чистом виде давно вымерли, как мамонты.
– Представьте, я именно так и предполагал, – съязвил Колклаф. – Продолжайте!
Как бы сдаваясь, Дафи вскинул руки.
– Истина проста, как яйцо суть яйца[37]. Вы разрешите? – Он вытащил из ящичка сигару и закурил. – В нашем бизнесе существует неписаный закон: чем пушнины больше, тем хуже.