Майор заканчивает выданную на одном порыве речь, глубоко вздыхает.
– Это все из-за лекции, – немного виновато говорит он, помолчав. – Так-то я язык на привязи держу.
Немного неловкую паузу нарушает просунувшийся в палату врач по прозвищу Бурш:
– Вот приполз змий и говорит… И говорит змий, что коллегу уже ждут внизу. Целая толпа веселеньких водолазов.
– Ну, Николаич, до скорого! До встречи, Дима! Честь имею, товарищ майор!
Жмем друг другу руки.
Когда уже спускаемся по лестнице, Бурш вполголоса дополняет:
– Вы заметили, что вашему командиру показан диализ?
– Ну не скажу, что заметил, но ХПН, боюсь, имеет место.
– Имеет. К сожалению. И это еще одна причина ввязаться вашей компании в очистку госпиталя…
– А что с пациентом скандальным? – спрашиваю просто, чтоб не молчать.
– Да нормально все будет. Если он сам с большого ума чего еще не напортачит. Моих ладоней – шесть процентов получилось, если Нины – то семь процентов[17]. Пустяки. Но плохо, что он себя знатоком считает – приглядывать придется.
Было бы смешно, не будь так грустно. Пациенты подчас такое выкидывают – в кошмаре ночном не увидишь.
Пятилетняя девчонка садилась на горшок, оступилась и упала на отрытую спираль рефлектора-обогревателя. Платьице синтетическое от раскаленной спирали вспыхнуло – особо тяжелые ожоги, потому как еще и прилипло намертво. Тяжелейшие обширные ожоги…
Лежала у нас в клинике.
Мамаше добрая душа посоветовала клин клином выбить.
Мамаша по совету принесла украдкой сухой лед и, когда медсестра свалила из палаты, обложила сухим льдом дочку. Потом этот редкий случай – ожоги с обморожениями – студентам показывали…
Водолазы и впрямь веселые, помытые и отдохнувшие.
Все никак не привыкну к кронштадтским расстояниям: уже через несколько минут мы на пристани. В Питере-то, куда бы ни ехал, все час выходит. А с пробками и вообще уму нерастяжимо.
Катер, или как называется эта штука, сразу производит впечатление сильной рабочей лошадки с краном и лебедками. Присоединяемся к тем, кто уже на борту, и отваливаем. Мне кажется, что вся эта публика тоже водолазы. Во всяком случае, они хорошо знакомы друг с другом.
Надо бы поспать, но не успею – до Ораниенбаума близенько. Так близенько, что во время войны флот из Кронштадта прикрыл щитом огня держащиеся буквально зубами за свои позиции наши части. Атаковать под снарядами с кораблей для немцев оказалось крайне неприятно – взрывы танки опрокидывали, а уж пехота от взрывной волны калечилась совсем немилосердно… Попытки расквасить Балтфлот бойкими авианалетами провалились. Финский залив мелкий. Даже поврежденный «Марат», например, просто сел на грунт и работал как стационарная батарея. А потери люфтваффе вышли совсем неприемлемыми.
17
Площадь ладони человека – один процент от поверхности его тела. Простой способ оценить площадь поражений кожи.