— Вверх головы! — крикнул Лошадкин. — Смотрите! Ну как? Дошло? Бесподобно!
«Ну зачем он так? — подумал Валера. — Как будто у других нет глаз...» Но у него по-прежнему не пропадала обида, по-прежнему казалось, что это не настоящие, живые Кижи, а что подсунули ему огромный, в миллион раз увеличенный лист из какого-нибудь «Огонька» с фотографией. И еще мешали радоваться Кижам Архиповы — они уже появились на причале.
Рядом с Валерой стоял Женя. Забыв поднять на голову капюшон штормовки, он стоял совершенно неподвижно и смотрел на главы, и по худощавому лицу его текли струйки дождя.
— Ничего, правда? — спросил у него Валера. Женя согласился и отошел.
— Потрясающе! — сказала Зойка, поеживаясь от ветра и сырости. — Как жалко, что церкви сделали из дерева!
Валера не поверил своим ушам.
— А из чего другого могли их сделать?
— Из камня, например... Вечно стояли бы, а так...
— Ты что, всерьез? — Валера не сильно разбирался в древнерусском зодчестве, однако Зойка не понимала элементарного, и он сказал: — Такие вещи можно делать только из дерева, кирпич и камень — это совсем другой, чужой для этих мест материал. Кижи тем и знамениты...
— Я знаю, чем они знамениты! — немножко обиделась Зойка. — Думаешь, я полная дура?
— А если не полная, зачем несешь глупости? Может, ты была б довольна, если б эти церкви отлили из пластмассы и доставили сюда на вертолетах?
— Ну как же, была б счастлива! — совсем разобиделась Зойка. — Какой ты, оказывается...
— Дети, не отставать! — подстегнул их зычный голос Василия Демьяновича, и они, не сказав больше друг другу ни слова, стали догонять взрослых.
«Зачем ее обидел?» — подумал Валера.
ГЛАВА 6
Впереди быстро шагал Василий Демьянович, за ним спиной вперед, с фотоаппаратом в руках медленно шел Женя, выцеливал и щелкал — видно, хотел получить небанальный снимок: Кижи в дождь! За ними, опустив голову, следовал отец, менее других похожий на завзятого туриста, в коротком югославском плаще оливкового цвета и в берете. Глянул ли он хоть раз на эти главки с крестами, покрытые частой чешуей?
За отцом двигался усатый рыбак с ведром, удочками в чехле и в резиновых сапогах. Валера не видел его в «Метеоре», но знал точно: уж он-то, этот рыбак, ни разу не поднял вверх головы.
Ребята быстро нагнали взрослых, прошли вдоль длинной, опирающейся на большие валуны бревенчатой ограды с угловой башенкой и зашагали под дождем дальше. На мгновение Валера обернулся. Архиповы по-прежнему стояли, закинув головы, на причале, и Павел Михайлович что-то говорил сыну.
На причале остались только они — даже тетка с билетами исчезла. Они остались одни и совсем не спешили, точно давно забронировали себе в гостинице на острове лучшие номера.
Кто его знает, может, и правда ждет их комната. Отец не раз говорил дома, что ему приходится все пробивать силой, доказывать и настаивать. Зато тому, кто уже пробился в жизни и многого достиг, стоит только снять телефонную трубку, набрать нужный номер — и все в порядке. Правда, Архипов таким не был, его авторитет держался на научной ценности, свежести, самобытности его работ и книг, а не на пробивной силе и организаторских способностях автора. Даже наоборот: рукопись одной книги, над которой Архипов работал пять долгих лет и которую уже сдали в набор, он неожиданно взял из производства, потому что, видите ли, на ум ему внезапно пришли какие-то чрезвычайно современные и важные мысли, без которых эта книга, по мнению автора, много потеряла бы. «Чудак какой-то, а не человек!» — посмеивался отец.
На зеленом взгорке у ограды паслась тяжелая белогривая лошадь.
— Узнаешь? — спросил Валера у отца.
Отец пожал плечами: не узнавал.
— Да она с фотографии в «Комсомолке»! Из очерка «Отечество» — снята на фоне Преображенской церкви, и зовут ее Машка...
Впереди показалась большая палатка из свежего теса с надписью «Сувениры».
— Заглянем? — бросил Валера.
— Мимо! — Василий Демьянович летел дальше.
По левую руку их простиралась вода, покрытая холодной рябью, по правую — появились дома. Один из них, двухэтажный, был недостроен, и Василий Демьянович велел всем подождать, побежал к дому и быстро вернулся.