...Стук, стук, стук топоров летит из-под самого неба — так высоко забрались плотники. Крыльцо, прирубы, бочки, нижние и средние главки уже готовы; бегают по ним трясогузки, мелькают на лесах белые рубахи, и отражается в чистых отточенных топорах небесная голубизна. Рубят плотники, втаскивают на скрипучих воротах бревна, и некогда им и их Мастеру смотреть и слушать все, что творится внизу и неподалеку. Будто не мужики они в стоптанных лаптях и латаных рубахах, а господа, и у них богатые, обширные земли, луга и воды, будто в ларцах у них золото и жемчуг, а в Москве рука, и нет им никакого дела до мелкой суеты житейской. До всего, что внизу.
А внизу и неподалеку раскинулся погост — мычат в нем коровы и пронзительно, как ведра на металлических лужках, гогочут гуси, громко трутся о причалы тяжелые смоленые ладьи, хрипло вопят у кабака пьянчужки, колотят руками в окованные железом двери: не допили, требуют, чтоб пустили, и в спину кулаками гонят их домой жены. Шумит-гудит неподалеку маленький базарчик — отвешивают рожь, ощупывают шкуры, бросают на весы живую рыбу, режут ножницами сукна. Звенят, поблескивая и подпрыгивая, деньги; и занудливо гундосит плешивый, в синих струпьях юродивый, отвешивая поклоны живому мешку с визжащими поросятами; жалобно тянет свою худую руку нищий; и, присев на траву, кормит в сторонке молодая крестьянка белой грудью младенца; и кто-то кому-то уже разбил в драке нос, и кто-то с кем-то отчаянно торгуется у амбара.
А чуть в сторонке над гамом и руганью, над нищетой и спором торгашей, над бескрайними водами и низкими лугами неторопливо и величественно, многоступенчато и скромно, чтоб удивить своей красотой и совершенством этот горький суетный мир, все выше и выше поднимается он, прекрасный храм о двадцати двух главах...
ГЛАВА 13
Из-за дверей их комнаты доносились незнакомые женские голоса. Василий Демьянович лемехом толкнул дверь.
На трех койках, оставшихся свободными, сидели две незнакомые женщины и толстый мужчина в шортах и чем-то громко возмущались. Это, между прочим, не мешало похрапывать рыбаку.
— Стоило ехать сюда! — говорила тетка в ярко-лиловом свитере. — Здесь даже не гостиница, а какое-то общежитие.
— Простите, но вам сильно повезло, — Василий Демьянович показал на потолок лемехом. — Над головой есть крыша, койка с упругой сеткой.
— Но здесь даже нет воды, чтоб помыться, — сказала вторая, в брюках с «молниями» внизу.
— Более чем достаточно, — Женя показал на Онегу.
— А чем здесь, простите, питаться? Этим печеньем и каменными булочками, что в буфете? Пить мерзкий кофе с полупрокисшим молоком?
И здесь храпанул рыбак, так храпанул, что тетки враз смолкли и растерянно переглянулись.
— Почему никто не скажет ему, что в жилом помещении нельзя сушить вонючие тряпки? — спросила тетка в брюках с «молниями»,
— Какой пустяк! — улыбнулся Лошадкин. — Напрасно вы огорчаетесь: пройдитесь по острову, съездите на моторке к другим часовням.
— Нам хватит и того, что мы видели здесь, — мужчина провел рукой по озябшей волосатой ноге. — Вы не знаете, когда завтра отходит «Метеор»?
— Спросите у шкипера, он должен знать, — бросил Женя. — У него, возможно, найдутся и лишние штаны, он примерно одного роста с вами. Вы оделись слишком легко для этих мест.
— Да, да, слишком легко, — поддакнул Валера.
Все пытались как-то утешить или подтрунить над этими туристами. Отец же молчал, будто в душе был согласен с ними. Или просто не хотел встревать в спор?
Открылась дверь, и на пороге появились «повышенки» с заляпанными красками этюдниками на ремнях. Увидев новых жильцов, они обрадовались:
— Нашего полку прибыло. Веселей будет!
— А вам тут весело? — с сильным сомнением спросила тетка в ярко-лиловом свитере.
— А вы уже и заскучали? — сразу снизила голос Анна Петровна и опустила на стул этюдник.
— Не то слово, здесь нет никаких условий для жизни и обозрения этих красот.
— Верно, — сказала Анна Петровна, не глядя на прибывших,— для обозрения красот нужны особые условия, а для того чтоб увидеть красоту, они не нужны.
— Ну и смотрите здесь свою красоту на здоровье! — отрезал мужчина в шортах. — А мы завтра же уберемся отсюда.
— Это будет очень мудро с вашей стороны, — заметила Татьяна. — Здесь нет ни приличного ресторана, ни удобной уборной, а лишь комары, сырость да полусгнившие мужицкие строения из старых бревен. Что здесь смотреть?