Вдруг Валера услышал чей-то далекий, едва слышный голос: звали его и Зойку. Не Кирилл ли? Он подошел к окну, глянул наискосок и увидел берег, покрытый кустарником, и с десяток туристов у воды. Конечно же, среди них был и Кирилл — он возвышался над всеми.
— Зой, — полушепотом сказал Валера. — Выйдем... Я сейчас все разузнаю.
ГЛАВА 15
Валера незаметно вышел из комнаты, спустился по трапу и выглянул на палубу, обращенную к берегу.
— На подмогу! — Кирилл замахал ему рукой. — Будем купаться... Эти вот не решаются... И Зою тащи!
Валера кивнул головой и бросился назад. Зойка, видно, с нетерпением ждала его возвращения и прислушивалась к шагам на ступеньках трапа, потому что едва он взялся за ручку двери, как она вышла к нему, и ее глаза загорелись любопытством и ожиданием.
— Ну чего им нужно?
— Ты купальник захватила? — Валера прикрыл дверь, чтоб родители ничего не слышали.
— Взяла, — равнодушно ответила Зойка. — А что? Здесь ведь никто не купается, такая холодина, и я...
— Эти несчастные туристы считают так же, — зачастил Валера, — а вот мы с тобой и Кириллом покажем им класс. Покажем? Мы ведь не лыком шиты, не мочалом подпоясываемся! Только чтоб наши старики не знали: не пустят. Достань купальник незаметно.
— Ладно. — На Зойкином лице промелькнуло что-то свое, губки аккуратно подобрались. — Вместе будем брать и выходить или по очереди?
— По очереди... Иди ты первая.
Через несколько минут Валера с Зойкой подходили к кустарнику со свертками под мышкой. Кирилл уже был в синих трикотажных плавках — длинный, загорелый — когда успел? — с неплохой мускулатурой. Рядом с ним стоял другой расхрабрившийся мальчишка, низкорослый и худенький — все косточки наперечет.
Возле них, размахивая полотенцами, бегали и повизгивали девчонки. Двух других мальчишек не было видно — наверно, решили не испытывать свою смелость на глазах у всех. Кирилл, прохаживаясь вдоль берега и звучно прихлопывая на теле комаров, командовал:
— Идите переодеваться! Маша, покажи Зое свою палатку!
Чего-чего, а уж этого Зойка не ожидала. Первое ее желание было повернуться и уйти, но все произошло так внезапно и эта самая Маша так по-свойски улыбалась ей, что Зойка растерялась и покорно полезла в девчоночью палатку. В полутьме, впопыхах задевая локтями Машу, она стала переодеваться и натягивать свой яркий, в красно-белых ромбах купальник, и Маша при этом шептала и повизгивала от ужаса и удивления:
— И ты полезешь в воду? Страх какая холодная! И не боишься?
— А чего бояться? — надменно сказала Зойка, поправляя на полном округлом плече лямку купальника, и подумала: «Я им сейчас покажу, им и нашим мальчишкам, какой надо быть!», и сама не зная зачем похвасталась: — Я закаленная... А ты что, боишься? Или плавать не умеешь?
— Да ведь лед же, а не вода! Пальцы сводит. Какая ты отчаянная!
— Самая обыкновенная. А чего там! — отвечала Зойка, сама еще не зная, сумеет ли она заставить себя войти в воду и окунуться. Теперь она должна была это сделать, обязана была. И, слыша за тонкой стенкой палатки хохот девчонок, звучные хлопки Кирилла — видно, комары продолжали жалить его, — быстро вышла из палатки и побежала к берегу.
И почти одновременно с ней из другой палатки выскочил Валера, крепкий, плечистый, и, не останавливаясь возле Кирилла, ринулся в воду. За ним Кирилл. Зойка успела заметить, что некоторые девчонки тоже стали стаскивать через голову платья, и, ковыляя на скользкой гальке, вбежала по колено в воду. Вода обожгла тело, заледенила кровь. А Валера с Кириллом уже вошли по грудь. Кирилл повернулся к ней, Зойке, и, улыбаясь, крикнул: «Молодчина!», сам кинулся за Валерой и поплыл.
Зойка на мгновение обернулась. Маша стояла у самой воды, тонконогая и тонкорукая, узкоплечая, в тусклом сером купальничке и, обхватив себя за плечи, взвизгивала. И Зойка, разбрызгивая воду, быстро пошла вперед и, ничего не помня, ни о чем не рассуждая, плюхнулась, стремительно загребла руками, проплыла метра два, встала и, немея от пронизывающего холода, пошла к берегу.
Кирилл с Валерой тоже стали выбираться.
Зойка вышла на берег первая, запрыгала, принялась отжимать купальник на животе и груди, стряхивать воду — все тело горело, точно его исхлестали крапивой.
— А ты ж что? — крикнул Кирилл Маше. — Видала, как надо? Нимфа, а не девочка!
Зойка так и просияла, и ей стало прямо-таки жарко.
— Полезай! — приказал Маше Кирилл.
Она убрала с худеньких плечиков руки, сморщила лоб, набралась решимости и ступила в воду. Тут же раздался визг, и она выскочила на берег.