Кирилл отозвал Машу в сторонку, к ольховому кусту, и они о чем-то говорили несколько минут. Вернулся тот с повеселевшим лицом, подмигнул Валере, и они ушли из лагеря. Взглянув на высокий холм с покосившимся темным крестом на вершине, Валера предложил:
— Махнули через Нарьину гору! Оттуда, наверно, далеко видно все вокруг: и шхеры, и острова, и материк...
— В другой раз, — бросил Кирилл. — А сейчас зайдем в Ямки — Маша обещала сбежать и попросила подождать ее там.
— Непохоже, чтоб она сбежала, — с усмешкой сказала Зойка.
Кирилл ничего не ответил.
Ямки — небольшая деревенька, но куда больше их Васильева — домов шесть-семь, и срублены они, как и церкви, из добротных сосновых, сильно потемневших от времени бревен. Дома по-северному высокие, двухэтажные, свалишься с крыльца — шею сломаешь; рядом находились баньки, огородики с капустой и картошкой; к стене одного дома с длинным навесом крыши были прилажены кривоватые удилища. У берега виднелись мостки, возле них покачивались кижанки — лодки с острыми, круто загнутыми вверх носами.
На ближнем мостке пристроился художник с этюдником, и его обступили белоголовые мальчишки.
— И сюда проникли, — сказал Валера.
Кирилл посмотрел назад, туда, откуда они пришли, а Зойка бойко ввернула:
— Ищут северный колорит! Тайну и колдовство... Феноменально! Папа сказал, что весь тот островок будет объявлен заповедником: и наше Васильево, и эта деревенька. Чтоб приезжие со всех концов страны могли представить себе, как когда-то здесь жили. Ну где же Маша?.
— Она сказала, минут через двадцать, — ответил Кирилл.
В деревне было тихо, сонно. Лишь где-то постукивал топор да встревоженно кудахтали куры. Валера с Зойкой стали бродить по берегу, а Кирилл остался на небольшом взгорке, недалеко от художника.
— Увидишь, она не придет, — сказала Зойка.
— Ты, как и твой папаша, все знаешь наперед.
— Не все, но кое-что, — многозначительно заметила Зойка.
Кажется, на этот раз она была права: прошло добрых полчаса, а Маша не являлась.
— Долго еще будем ждать? — Зойка зевнула. — Мне скучно в этик Ямках.
Даже издали было видно, что Кирилл нервничает. Он расхаживал туда и обратно, сунув руки в карманы, то и дело посматривал в ту сторону, откуда должна была прийти Маша. Потом резко махнул рукой, сорвался с места и зашагал к ним.
— Наверно, не сумела вырваться, — сказал Кирилл. — Бородатый черт не пустил. А мне он казался добрым.
И здесь Зойка не выдержала и выпалила:
— Многое в жизни кажется не таким, как оно есть!
Когда ребята проходили возле крайней избы с забитыми окнами, за ними увязались козы — коза и два потешных козленка, белые, с черными пятнами. Они мелко трусили за ребятами и, судя по всему, не собирались отставать.
— Что им нужно от нас? — спросила Зойка. — Кирилл, ты не знаешь?
— Не знаю.
— Видно, туристы их избаловали, — сказал Валера, — прикормили хлебом, как на море чаек. Отвыкли от травы.
— Наверно! — Зойка громко засмеялась, хотя ничего смешного Валера не сказал. — Жаль, что мы не захватили с собой хлеба.
Козы бежали за ними долго, с полкилометра, обходя большие валуны, чавкая по грязи и топи, которая скоро началась. Ребята шли по разбитой дороге, через кустарник, через заросли ольхи, осины и лозы, выбирая путь посуше. Наконец козы разочарованно помычали и отстали.
— Почетный эскорт покинул нас! — закричал Валера, и Зойка прямо-таки покатилась со смеху, а Кирилл опять промолчал.
Наконец Зойка не выдержала и спросила:
— Кирилл, тебе скучно, да?
— Откуда ты взяла? — Он продолжал идти вперед.
— А тебе нравится Александр Блок? — задала неожиданный вопрос Зойка.
— Нравится.
— Мне тоже. Очень лирический поэт. Как прекрасен его цикл «На поле Куликовом»! Вспомни, например:
Орлий клекот над татарским станом
Угрожал бедой,
И Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой...
Очень поэтично, правда?
Кирилл в знак согласия кивнул головой.
Между тем остров становился все уже, все ниже заросли лозы. С обеих сторон тускло блестела вода, густо поросшая у берегов камышом и осокой. Где-то поблизости рассерженно кричали чайки и суматошно летали над их головами. Все трудней было обходить топь и пробираться в высокой траве.
— Кирилл, а ты хорошо плаваешь, — сказала Зойка. — Не ожидала. Здорово мы утерли нос этим ленинградочкам, правда?
— Правда. — Через несколько минут Кирилл сказал: — Снимем кеды и пойдем дальше, к самой оконечности острова, или вернемся?